Алисия Эванс - Проданная дракону. Возврату и обмену не подлежит [litres]

Аиша невольно застонала и попыталась отстраниться. Не тут-то было! Мустаф с такой силой сжал ее руку, что казалось, вот-вот раздавит кости. Чудовище! Он даже не стеснялся своего отца и стражников, открыто применяя силу против собственной невесты. Что же он себе позволит, когда они останутся наедине?

– Соедини этих двоих воедино… Как земля и вода рождают жизнь, так и союз мужчины и женщины рождает… А! – послышался сдавленный полухрип-полувздох.

Молитва оборвалась. В полумраке зала Аиша не могла рассмотреть, что происходит на другой стороне алтаря. Кажется, кто-то кого-то избивал…

Аишу резко дернули вправо. Принц взял ее в захват, рукой передавив горло. Поднялась суматоха, отовсюду слышались крики и звон оружия. Наконец все стихло. Девушка так и стояла возле принца, прижатая к нему словно к опасному зверю. Тишина затягивалась. Аиша почти не видела, что происходит вокруг, но чувствовала на себе множество чужих взглядом.

– Отпусти ее, – прозвучал ледяной приказ Арктура.

– Подойдешь – убью! – истерически срывающимся голосом ответил Мустаф. Он пошевелил рукой, и к груди Аиши прикоснулся холодный металл – кинжал.

– Отпусти ее, и я сохраню тебе жизнь, – медленно и спокойно проговорил Арктур.

– Отпусти отца, тогда поговорим! – В голосе Мустафа было столько страха, что он мог бы дать фору любой испуганной девице.

– Ты о себе думай, – теперь вмешался Муфрид. – Твоему отцу уже не поможешь, а вот себя ты еще можешь спасти.

– За нападение на дворец знать отомстит вам со всей жестокостью! – взвизгнул принц. Аиша чувствовала, как дрожит его рука. – Вам не удастся уйти из столицы! Освободите дорогу, и я оставлю ее в живых!

– Нет, – твердо произнес Арктур. Теперь Аиша смогла разглядеть в темноте его очертания. – Ты отпустишь ее и сдашься. Твою судьбу будет решать суд. Вполне вероятно, он оставит тебя в живых. Если тронешь мою невесту, я убью тебя прямо здесь. Шанса выжить у тебя не будет.

Вновь воцарилась тишина. Аиша слышала лишь свое судорожное дыхание и гулкое биение собственного сердца. Принц думал, принимал решение. Их тела находились так близко, что вскоре Аиша начала слышать и его сердцебиение. Частое, отчаянное, как у загнанного в угол зверя. Он был не в себе. Возможно, даже больше, чем она сама.

– Дай уйти, – прорычал Мустаф. – Дай, или я…

– Ты не покинешь дворец, – твердо отозвался Арктур.

Время растянулось. Секунды превратились в часы. Все происходило так медленно, что Аиша начала сомневаться в происходящем. Мустаф взвыл, как подстреленный волк. На мгновение он разжал руки, словно сделал это непроизвольно, как будто его кто-то ударил. Но свобода эта длилась для Аиши недолго. Решив воспользоваться последней секундой, Мустаф нанес удар кинжалом прямо ей в грудь. Холодный металл легко пронзил нежную плоть, войдя точно в сердце.

Аиша ощутила каждую грань этого оружия. По груди начала расползаться черная боль, пронзающая тело до самой глубины. Аиша ощутила вкус смерти на своем языке. Время как будто остановилось. Все застыло, замерло, и даже боль застыла в ее груди как замороженная.

Дуновение ветра принесло уже знакомый ей запах. Откуда взяться ветру в замкнутом помещении? Она уже чувствовала нечто подобное, причем совсем недавно. Мужская рука мягким и осторожным движением легла ей на талию, обвив ее, словно змея. Повернув голову, Аиша ожидала увидеть Арктура, но столкнулась с черными, как сама смерть, глазами Нергала. Он одновременно внушал и ужас, и благоговение. На лице застыла легкая насмешливая улыбка, придавая ему пугающее очарование.

– Нет, моя королева, – едва слышно прошептал он, качая головой. – Не сегодня. – Нергал обхватил пальцами кинжал и безболезненно вытащил его из груди Аиши.

Девушка не ощутила ничего, словно эта огромная острая штука не проделала в ее сердце огромную дыру. Кинжал растворился в воздухе, а пальцы бога Смерти коснулись кровоточащей раны в груди Аиши. Она не верила своим глазам. Буквально на глазах смертельное ранение затянулось, оставив после себя лишь алый след на белом платье.

Подняв голову, Нергал сверкнул глазами, посмотрев на принца Мустафа, застывшего с перекошенным от злости лицом. Бог Смерти не стал марать руки и прикасаться к нему, хватило одного лишь взгляда. А дальше произошло то, что навсегда отпечаталось в памяти Аиши. Мустаф начал… высыхать. За считаные секунды он из молодого, здорового человека превратился в высохший труп. Высох, сморщился и посинел, стал похожим на сухой изюм. Лицо изменилось до неузнаваемости и внушало ужас. Он как будто пролежал в могиле уже несколько лет.