Татьяна Линг - Святослав Загорский. Закон Севера [Publisher - SelfPub]

Мёртвыми, что покоились за воротами, озаботились сразу, потратив на энто дело цельный день. Кого не забрали чужеземцы, хоронили на христианский манер, да только в безымянные могилы. В татарских войсках много нашего люду воевало, кого ранее увели в полон или выдали за выкуп. Кто из них и вовсе не знал родины, только тем павшим свезло попасть на родную землицу хладным трупом. Ну, так то жизнь, а сегодня и сейчас живые праздновали ещё один день.

– Потерял я её, Трофим, – покачал головой Святослав, опрокидывая в себя очередную чарку. Он не чувствовал вкуса напитка и все поражался, отчего сегодня медовуха не делает положенного ей дела: не расслабляет тело да не отпускает разум. – Теперь уже точно потерял.

Кулак врезался в стол, отчего подпрыгнули чашки. С князем, повесив голову на грудь, сидели и «медведь», и его верный друг воевода Пересеченский. Остальных вояк отправили, стоило только Святославу произнести горестно: «Осинка…» – да застонать так, словно померла она.

Убрали лишних с обеспокоенностью, кто его знает, кого хитрый хан оставил ушами доглядать за князя, поэтому гостей поторопили на улицу и баб любопытных под предлогом угомонить малых дитятей.

– Жива она, князь, а дорогами нашими только господь ведает. – Ладимир понимающе посмотрел на Святослава, и ему на душе горько разливалась рана. Нет-нет да вспоминалась жаркая Аксинья, хотя забыл ту, казалось, даже не вспоминал, а теперь она везде его преследовала тем взглядом, что бросила через плечо на прощанье, что вставал перед внутренним взором. Да что говорить! Теперь она смеялась на него каждый день глазами сына! И жена его только хуже делала своей нелаской.

– Ведает, говоришь? – Святослав исподлобья сверкнул глазом. – Она нам победу принесла ценой своей души! Пока Осинка была у хана, я её ещё мог спасти, но теперь… Она сама к нему пойдёт как плата за спасение меня, народа нашего, даже тебя, Ладимир! – снова рыкнул князь, смяв кулаком рубаху напротив сердца, посмотрел наверх, непонятно, то ли сморгнуть непрошеные слезы, то ли глянуть в сторону беспощадного бога, что немо сидел на небесах. – Баб много, хороших, молодых, опытных, ненасытных! Но… – тряхнул головой, смывая наваждение. – Такой, как она, больше не встречу! Не удержал я её, Трофим! Не разглядел, не понял, не сумел! А была так рядом! Дышал ею! Трогал! Вот этими руками держал в объятиях!

– Князь… – Трофим по привычке, нежели по твердосердию постарался остановить в речах Загорского, знал, что утром пожалеет тот о своих откровениях. Мужику все это добро надобно держать глубоко.

– Нет, Трофим, все понимаю, – оттолкнул его руку князь, когда воевода положил на плечо. – Повороти время вспять, все повторил бы! Все ошибки! Не думал я о ней! Не привычен в делах о бабах думать… На другое был взращен… Други мои! – Он повернулся на товарищей. – Ежели есть у вас в сердце что, берегите! Боритесь! Пусть у вас будет по-другому! А мне теперь так и жить с дырой в груди…

Святослав поднялся, покачиваясь из стороны в сторону. Хмель завладел телом, расслабил, убрал напряжение, выпустил наружу скрытое. Неприятие и горечь выступили во рту, и теперь ему хотелось одного – добраться до кровати да опустить на неё свою голову, и чтобы сон забрал его до самого утра. Так и сделал. А поутру залитая солнцем комната отвлекла от дурных мыслей да лёгкого гомона в голове, заполняя всего Святослава насущным, требуемыми делами его несомненного участия. Он улыбнулся, когда вдохнул свежего воздуха, встречая друзей да вояк. До следующего года Московский притихнет, а ему надо контролировать посевные, до зимы все должно сделать.

Крикнула кукушка, вырвала Святослава на мгновение. Надеть шлем, посмотрел на небо.

– Я буду тебя всегда помнить, Осинка! – пробормотал он ветру и вскочил на коня…

Живот сжало, и по телу прошла напряжённая судорога.

– Осинка-хан? – встревоженно поинтересовался Тут, его подняли до должности личного охранника северянки. Он подогнал своего коня ближе. – Остановиться?

Девушка выдохнула.

– Нет, нельзя, – тряхнула головой и посмотрела в колонну, что двигалась перед глазами, взрывая степь копытами да повозками. Воины шли по сторонам, небольшие отряды шпионов периодически возвращались, докладывали сотникам. Рабы тащились ближе к повозкам, на которых крепились целые дома. Осинка со своим отрядом двигалась в центре колонны. Орда шла на юг, к Каракоруму, на встречу к ханам.