Юлия Фирсанова - Чудачка

К примеру, сегодня ей действительно при помощи удостоверения пришлось убеждать охранника в своем праве пройти на рабочее место. Михаил поначалу ее не признал. Но знакомый голос и синяя корочка в руках убедили вохровца в том, что в здание стремится войти ассистент директора, а не враги-террористы с бомбой наперевес.

Коллеги же ее пока не видели. Надя тишком проскользнула в приемную до основного потока спешащих на работу сотрудников. Она как раз заваривала зеленый чай за столиком у окошка, когда дверь с привычным грохотом шваркнула о косяк. Степаныч влетел в кабинет и заорал с порога, как ошпаренный:

— Ты кто такая? Где Надюха? Заболела?

Надежда с улыбкой обернулась на красно-бурую, пахнущую острым перцем вспышку начальника:

— Доброе утро!

— Надя? — облегченно выдохнул директор, чуть не выпрыгнув из жилета, обтянувшего обширный живот, заменяющий грудь. — Уф, не признал, богатой будешь или я с инфарктом залечу в больничку. Хорошая стрижка. Ты теперь раскрасавица. Охрану, что ли, нанять, чтоб не увели конкуренты?

Девушка прыснула и, ставя на рабочий стол начальства чашку с зеленым чаем и вазочку с любимыми директорскими солеными печеньками, пообещала:

— Я ни к кому не пойду! Мне тут интересно.

— А я думал, тебя шеф и зарплата устраивают, — буркнул разом подобревший после вовремя купированного стресса Степаныч, рухнул в жалобно скрипнувшее кресло и захрустел печеньем.

— И они тоже, — торжественно заверила Надя начальника, добавив к вазочке с печенюшками вазочку с конфетами. Почему-то босс больше всего на свете любил обычные рот-фронтовские батончики и «Кара-Кум». Добавлять, что ее ужасно забавляют «орательные» концерты шефа, девушка не стала. Ведь Степаныч считал себя великим, грозным и ужасным. Самое забавное, что таковым его воспринимала большая часть сотрудников офиса и работяг, отказывающихся эффективно работать без животворящего пенделя, сдобренного доброй порцией мата.

В остальном рабочий день не принес ничего волшебного и экстраординарного. Надя, укрывшись за монитором, стойко вынесла искренние, восхищенные или чуть завистливые охи-ахи коллег, жадных до зрелищ. Едва по офису пронеслась весть о ее прическе, народ косяком повалил в приемную. Адрес и имя талантливого парикмахера Надюшка не скрывала и, очевидно, сделала «Шику» вкупе с Саней не только эффективную рекламу, но и кассу на полгода вперед.

Для самой же девушки ничего кардинально не поменялось. Почта, звонки, компьютер и оригинальные запросы Степаныча из разряда «не знаю, где и как, но найди, потому что надо», шли своим чередом. Сегодня, к примеру, она искала генеральскую фуражку на день рождения закадычному приятелю шефа. Кстати, такие закидонистые вопросики Надька в работе любила больше всего. Именно это ее и привлекало в скучной офисной жизни. Ну и еще забавные задачки от хозяйственных тетушек-бухгалтерш, всем косяком из семи душ подкармливающих очень худую и ценную помощницу, совершенно не сведущую в цифрах и одновременно обладающую удивительным даром находить в их отчетах неправильные и ненужные.

Силы с очередным удивительным делом не беспокоили, зато мама, заканчивающая работу на час раньше, была дома и приготовила для дочери не только ужин, но и скандал. Конечно, как всякая настоящая мама, она дождалась, чтобы Надя, однозначно чувствовавшая неладное, покушала. И только после этого уволокла ее в гостиную со зловещими словами: «Нам срочно нужно поговорить!»

Но говорить сразу не начала, только заметалась по ковру, теряя от волнения тапки. Лишь потом выпалила:

— Анатолий Хоботков вчера разбился! Насмерть!

— Толя? — удивленно переспросила Надя, сообразив, отчего дергается и колется чем-то красно-коричневым с привкусом прокисшего салата ее обычно спокойная, благоухающая домашней шарлоткой с корицей мама.

Почему-то мысли о чужой или собственной смерти сильно пугали даже самых невозмутимых людей. Надежде это всегда казалось очень странным, но она привыкла и записала загадочный факт в разряд существующих, нелогичных и не поддающихся объяснению.

— Толя, — подтвердила мама Вера и, сурово сдвинув брови, выпалила: — Света, соседка, мама Маришки, твоей бывшей одноклассницы, звонила. Говорила, что он жаловался Катерине, то есть Катерине Петровне, своей маме, что ты его выцветающим обозвала. Надя, ты как-то увидела приближение смерти и не предупредила человека? Да, я знаю, он дразнил тебя в школе, но одно дело детские обиды, а другое…