София Серебрянская - Не бойся темноты [СИ]

— Рикки, приём! Земля вызывает Рикки!

— Да, — ляпнул наудачу Ричард. Удача, увы, не спешила на его сторону.

— Что «да»? — Лесли встревоженно приложила ладонь к его лбу. — Температуры вроде нет… Я тебя спрашиваю — яичницу сварганить или чего посерьёзней? Доктор сказал, что тебе нужно хорошо питаться.

При мысли о еде желудок мигом скрутило тугим узлом, и Ричард схватился за живот. Нет, сейчас он точно не сможет есть. И хорошо, если хотя бы завтра станет легче. Лишь с трудом удалось выдавить жалкую, неестественную улыбку:

— Спасибо, сестрёнка, я не голоден.

— Я тебе дам «не голоден»! — погрозила кулаком Лесли. — Пойду яичницу поджарю. А ты пока ещё полежи. По — моему, ты не в себе.

Не в себе — это точно. Ричард не мог избавиться от лихорадочных мыслей: что сказать? Как объяснить произошедшее? Поверит ли ему сестра? Или решит, что лучше в одиночку на попечении государства, чем вместе с ополоумевшим братом — убийцей?! Нет. Он не убивал Седрика. Он сам сделал шаг к перилам, сам сорвался. Случайность. Трагическая, но случайность.

А если придёт полиция, пусть даже опросить его как свидетеля? Если кто — то вспомнит, что Седрик шарахнулся именно от него? Соседи хорошо знают его лицо, если они видели, если, если…

Ричард, чувствуя себя маленьким испуганным ребёнком, с головой забился под одеяло. Хотя может ли оно защитить от страха, поселившегося в его собственной голове?..

Ричард уже почти убедил себя: всё в порядке, никто не собирается приходить за ним. Ни полиция, ни какие — нибудь иные, более жуткие силы. Лесли, кажется, даже не заметила исчезновения их странного знакомого, привычно порхала по дому беззаботной пташкой, изредка убегая в гости к кому — нибудь из своих подружек. Она больше не выпускала брата на улицу; теперь они жили по студенческому принципу: Лесли искала туристов, желающих посетить Кровавый Грот, лишь тогда, когда в их семье заканчивались деньги. Всё налаживалось, возвращалось в прежнее русло.

Чёрная дверь появилась неожиданно — почти неделю спустя. Просто возникла на стене, прямо поверх так и не закрашенного серого пятна, оставшегося от её предшественницы.

Вслед за чёрной дверью вернулся страх. Ричард рассматривал рисунок, поминутно нервно сглатывая. Дотронулся до неё рукой: вдруг мираж рассеется, вдруг это очередной сон или что — то вроде?! Но рисунок и не думал исчезать, всё так же маяча на стене.

Где он ошибся? В чём?! То, что недавно казалось стройной и логичной версией, рассыпалось на глазах под безжалостными ударами простой мысли: мёртвые не воскресают. Ричард сам видел изломанное, неестественно замершее тело, распластавшееся на камнях, видел кровь, смываемую волнами — так как, поверить в глупость вроде «На самом деле Седрик выжил»?

Хотя, если подумать, что ему мешало остаться в живых, если не считать огромной высоты? В конце концов, некоторые люди выживают, выпав из окон небоскрёбов… Да, и потеряв больше двух литров крови.

Но если Седрик не мог выжить, значит… Значит, рисунок оставил кто — то другой.

Ричард хлопнул себя по лбу, облегчённо рассмеялся. Как ему не пришла в голову такая простая идея? Только ленивый не видел газетных фотографий «с места происшествия», чёрных дверей и символов над ними. Наверняка кто — то из подруг Лесли — да хоть та же Джей — решил подшутить, вот и намалевал нечто похожее. Тем более, на этот раз краской не пахло, значит, рисунок уже успел высохнуть. А если это нарисовала сама Лесли? Обиделась за чрезмерный контроль с его стороны, хотела припугнуть, чтобы потом посмеяться… Ага, и не подумала, что после возвращения таинственной чёрной двери её не выпустят гулять на все четыре стороны, а, наоборот, посадят под замок. Впрочем, сестрёнка никогда не думает, прежде чем сделать какую — нибудь глупость.

Ричард твердил эти слова про себя, как молитву, не допуская третьего варианта: он мог ошибиться. Седрик не имел никакого отношения к Змеиному Фантому, действительно испугался, что имеет дело с сумасшедшим… действительно сорвался со скалы и разбился насмерть. Нет, этот странный парень с гипнотическим взглядом был Змеиным Фантомом, это совершенно ясно, а рисунок на стене — шутка, глупая шутка.

К вечеру Лесли не вернулась домой.

Ричард долго смотрел в сгущающуюся темноту, надеялся, повторял свою «молитву» — с каждым разом всё менее уверенно. Когда стрелки часов приблизились к цифре «10», он отошёл от окна, сунул в один карман перочинный нож, в другой — фонарик, запер дверь и медленно побрёл вперёд, по тёмной улице, озарённой лишь светом редких фонарей.