Ирина Матлак - Десятая жизнь [litres]

Я в ужасе закрыла рот руками. Это что, ее непрожитые годы сейчас перетекают к нему?!

Не знаю, на что рассчитывал Дэйш. Может, на то, что вместе с жизнью к нему перейдет и сила, которая поможет нам противостоять? Или, помешавшись на жажде долголетия, он напрочь лишился здравого смысла?

В считаные мгновения Акира бросилась вперед, издав громкий крик, прошла прямо сквозь него, и туманные нити с треском оборвались. Развернувшись, призрак пролетел сквозь пошатнувшегося мэра еще раз, и тот с полубезумным взглядом попробовал бежать. Но, сделав всего несколько шагов, остановился и захрипел, схватившись за горло. Амулет на его шее – наверное, тот, что когда-то дала Малетта, – не выдержав напора, разлетелся на мелкие осколки.

В следующую секунду Морегорье лишилось мэра. Виар Дэйш был мертв, и вместо красивого молодого мужчины среди разросшихся диких лилий лежал глубокий старик.

А потом Акира запела, присев около Малетты и положив ее голову себе на колени. Не знаю, что это была за песня и на каком языке, но только было в ней столько светлой печали и какой-то тихой, затаенной надежды, что я снова поймала себя на том, что вот-вот разрыдаюсь.

Я никогда не была сентиментальной, скорее в меру эгоистичной и заботящейся в первую очередь о себе. Скажи мне еще недавно кто-нибудь, что я стану сожалеть о смерти той, которая только что пыталась меня убить, – ни за что не поверила бы. Но уж если ее простила Акира, то мои претензии тем более ничего не стоят.

Звучащая колыбельная разносилась по острову, подхватываемая легким ветром, и тело Малетты постепенно исчезало, рассыпаясь на тысячи мелких светящихся крупинок.

Внезапно очнувшийся и присевший на полу Федя издал какой-то странный звук, и в тот же момент позади прозвучал смутно знакомый голос. Голос, который я слышала, когда шла к храму:

– Она больше не возродится. Я заберу ее в Немирин.

Медленно оборачиваясь, я уже знала, кого увижу.

В дверном проеме, окруженная ореолом света, стояла Ликоой – с мудрыми глазами цвета аметиста и девятью хвостами, широким веером раскинувшимися за спиной.

Раздался тихий шелест, повеяло едва ощутимой прохладой, и рядом с нами оказалась Акира, на лице которой больше не было ни следа от слез.

– Ты позволила ему убить ее, – произнесла она, обращаясь к Прародительнице.

– Это искупление для Малетты, – ответила та. – Я лишила ее последней жизни здесь, но дарю вечность в Немирине. И тебе тоже.

Взгляд Ликоой обратился к нам с Лафотьером, и не могу сказать, что я была этому рада. Казалось бы, после всего пережитого я уже должна перестать удивляться, но внимание непостижимого высшего существа все равно пугало. Все-таки я, как выяснилось, далеко не настоящая ликой. Самозванка с незаконно полученными ушами, хвостом и шансом на вторую жизнь, можно сказать. А ну как эту вторую жизнь попытаются отнять?

Умирать мне совершенно не хотелось.

– О нет, – словно прочитала мои мысли Ликоой. – Для вас двоих все еще только начинается. Ты ведь не хочешь идти в Немирин?

Вопрос явно адресовался мне.

– Не горю желанием, – сцепив руки за спиной, я скрасила нервность тона вежливой улыбкой. – Смею заметить, я свою настоящую жизнь ценю больше любой вечности.

Прародительница негромко засмеялась:

– В этом вся ты. И этим ты похожа на ликой. Мои дети тоже ценят настоящее, предпочитая брать от жизни все и наслаждаясь всеми ее вкусами. Даже я сама порой тягощусь благ Немирина и снисхожу в ваш, такой контрастный и щедрый на людские эмоции мир.

Кажется, единственным участником этой сцены, не испытывающим должного пиетета перед высшим существом, был Лафотьер.

– Наверное, я должен это отдать, – не постеснялся он вклиниться в божественную речь, коснувшись висящего на шее кулона.

Проследив за движением его руки, Прародительница отрицательно качнула головой:

– Отдашь, но позже. Сейчас вы двое отправитесь домой. Но по дороге остановитесь у макового поля, я буду ждать вас там.

– Зачем? – прямо спросил Лафотьер, почему-то задвигая меня назад будто бы в попытке защитить.

Заметив этот жест, я даже поморгала, думая, что мне мерещится.

– Ишь ты какой, – не укрылось это и от цепкого взгляда Прародительницы. Она хитро улыбнулась и многозначительно пообещала: – Все узнаете в свое время.

Затем развернулась и, уже обращаясь к Акире, фыркнула:

– Дуреха ты! Столько лет прожила, а ума так и не набралась! Это же надо было такого мужика упустить…