Мара Вульф - Возвращение ангелов [litres]

Нерон отходит в сторону, позволяя нам пройти во Дворец дожей. Теперь я начинаю дрожать, потому что знаю, куда они меня ведут. Темницы в подвале давно пользовались дурной славой. Я отчаянно пытаюсь скрыть свой страх от ангелов. Я не доставлю им этого удовольствия.

Балам и Семьяса идут по коридорам Дворца вместе со мной. Где-то играет оркестр, и я слышу чей-то смех. Мы переходим по Мосту вздохов, и я в последний раз окидываю взглядом канал подо мной. Это конец. У меня нет денег, я не могу защитить брата и сестру, а Кассиэль меня предал. Ничто из того, что происходило в последние недели, не было настоящим. И во всем этом виновата только я. Отчаяние волной накатывает на меня. Я спотыкаюсь, но Семьяса удерживает меня, прежде чем я успеваю упасть.

Коридоры, ведущие в темницу, ярко освещены, и я могу прекрасно рассмотреть весь ужас, который тут творится. Воняет заплесневелой соломой. Я слышу чьи-то стоны и звон цепей. Из-за толстой деревянной двери, в которой есть только одно маленькое квадратное окошко, раздается чей-то сумасшедший смех. Я не хочу знать, кого там держат. Они бросят меня в этой вонючей дыре. Может быть, это все лишь страшный сон? Возможно, я совсем скоро проснусь. Эта надежда растворяется в воздухе, когда Семьяса открывает дверь в камеру.

– Мне жаль, малышка. Ты связалась с фальшивкой. Я же сразу сказал тебе об этом. Почему ты только меня не послушала?

Даже если бы я вспомнила о его предупреждении, я бы вряд ли восприняла его всерьез: я же всегда считаю, что знаю все лучше остальных. За это меня и наказывают. Возможно, я все-таки ключ. Мое поведение лучше всего соответствует ключу высокомерия.

– Он лучший охотник за ключами в небесном дворе Михаэля. Кассиэль не обращает внимания ни на кого и ни на что. Он заботится лишь о благосклонности архангела. В четвертом небесном дворе нет более амбициозного ангела, чем Кассиэль.

Я киваю, чтобы он увидел, что я поняла его. Ангел, видимо, считает меня глупой овечкой и, в общем-то, не ошибается. На мои глаза наворачиваются слезы гнева.

– Он не спасет тебя, – мягко говорит Семьяса. – Забудь об этом. Сконцентрируйся на себе. Просто попытайся выжить. Это будет не– просто.

Балам, который все это время ничего не говорил, наконец толкает меня в камеру. Мне нужно бороться, защищаться, кусаться и топать ногами, но все силы покидают меня, когда я понимаю, что снова в ком-то ошиблась. Моя мать оставила меня в беде. Моя собственная мать, которая, как я думала, любит меня. Почему же я тогда доверилась какому-то ангелу? Мне снова кажется, будто я падаю. Передо мной расстилается бесконечно глубокая пропасть. Мой затуманенный разум не распознал настоящих намерений Кассиэля. Как я только могла хоть на секунду поверить в то, что ему есть до меня дело? Я чувствую, как к моей глотке подкатывает кислота. Я с трудом делаю вдох.

– Сколько времени до начала испытаний? – Дрожащими руками я цепляюсь за железные прутья, чтобы ангелы не видели моего волнения. Теперь дрожать начинают губы.

– Испытания начинаются тогда, когда охотники находят семь девушек для проверки, – объясняет Семьяса. – Сейчас не хватает только двух, но мы скоро их найдем.

Неужели все эти девушки тоже сидят в темнице? И скольких же из них «выбирал» Кассиэль? Мне становится так плохо, что я боюсь, что меня вот-вот вырвет. Я ни в коем случае не покажу этим двоим, насколько мне плохо.

– Когда все девушки найдутся, жребий решит, какой архангел будет готовить тебя, – продолжает Семьяса. – Во время испытаний выяснится, являешься ты ключом или нет.

Я опускаюсь в гниющую солому, лежащую у ног, и прислоняюсь лбом к ржавым решеткам. Я не ключ и умру во время испытаний. Я не увижу, как вырастет Тициан, не узнаю, каким мужчиной он станет. Никогда не услышу, как заговорит Стар, если это все-таки случится. Я понимаю, что плачу, лишь когда провожу руками по лицу. Я просто хотела счастья для себя, только раз.

В чем смысл этой многолетней изнурительной борьбы? Почему я всегда делаю вид, словно могу со всем справиться? Как я только могла рисковать всем ради него? Даже жизнью брата и сестры.

Шаги Балама и Семьясы становятся тише. Ангелы даже не попрощались со мной. С чего бы им вообще думать о моей судьбе? Я всего лишь очередная жертва, попавшая в сети Кассиэля. Я громко всхлипываю. Я не знаю, когда плакала в последний раз, но, когда я наконец успокаиваюсь, холод проникает в мои конечности и пронизывает каждую клеточку моего тела.

– Девочка, – звучит позади женский голос. – Тебе не стоит сидеть там на корточках. В любом случае тебя никто не выпустит просто так. Иди к нам.