Дж. Э Уайт - Тёмный дар [litres]

– Помоги нам! Помоги! Помоги!

Она наконец-то добралась до входной двери и выскочила на крыльцо, уворачиваясь от протянутых рук. Кара попятилась, ожидая, что деревенские кинутся следом. Вместо этого чья-то рука отважно протянулась и захлопнула дверь.

Они отчаянно нуждались в ней – но не настолько, чтобы выйти за порог ночью. Не те были времена.

Тысяча звёзд смотрели на неё сверху сияющими, бесстрастными глазами. Кара обошла дом и нашла на задах папу, нагружающего телегу припасами. Рубаха на нём взмокла от пота, рукава были закатаны. Впервые за много лет он выглядел счастливым.

– Ты Лукаса не видел? – спросила Кара.

– Он куда-то пошёл с фонарём некоторое время назад, – ответил папа. – Сказал, что у него кой-какое дело есть, прежде чем мы уедем.

– Что, один?

Папа кивнул.

– Я ему говорил, что не стоит этого делать, но он упёрся. Но я бы особо не тревожился. Он сказал, что он ненадолго, и сдаётся мне, что этот малый способен о себе позаботиться.

– Ну да, способен… – ответила Кара, но её все равно снедала тревога.

– Тафф спит?

– Спит. Я так думаю, в ближайшее время ему надо будет как следует отлежаться.

– Ничего, отлежится, когда в море выйдем.

– Ты по-прежнему думаешь, что это самый лучший выход?

– Да.

– Просто… в деревне же остались ещё люди. Что же с ними-то будет?

Папа взвалил на телегу бочонок.

– Я не уверен, что способен сейчас об этом думать. Это очень тяжело, но прямо сейчас надо позаботиться о себе самих.

Кара кивнула. Конечно, он был прав. Сделать она ничего не может, и глупо думать иначе. «К тому же, будь я на их месте, они бы обо мне даже не вспомнили».

– Мне надо тебе кое-что сказать, – начала Кара. – Про маму.

Папа напрягся, но вместо того, чтобы сказать, что сейчас не время, прислонился к телеге и стал слушать. В этот момент Кара заново его полюбила.

– Когда я сидела в Колодце, мне было видение о прошлом. Я знаю, что произошло в ту ночь. Абигейл Смит была ведьма, но потеряла контроль над собой.

– Да, – сказал папа. Если он и счёл странным, что ей было видение, он об этом ничего не сказал. – Я твою маму с самого начала предупреждал, что на Эбби полагаться нельзя, но она меня не послушалась. Приближалось время, когда магии пришлось бы обучать тебя, и, думаю, Хелена нервничала.

Он чуть заметно улыбнулся.

– Хотя, конечно, она бы в этом ни за что не созналась. Это может звучать жестоко, но Абигейл для неё была просто пробным камнем, на котором она оттачивала свои навыки наставницы. Сперва она выбрала было Констанс, Констанс подходила намного лучше…

– Но у Констанс не оказалось дара.

– Да.

– Почему же Констанс не сказала мне правды?

– Потому что тогда ты бы поняла, что Хелена вовсе не была плохой. И вместо того, чтобы бояться магии, ты бы подумала: «Ну, раз моя мама могла контролировать своё могущество, значит, и у меня получится!» И ты не была бы так осторожна, используя гримуар.

Папа поднял небольшой ящик, собираясь снова взяться за работу.

– Ну, а что ты мне сказать-то хотела?

Кара мягко взяла его за локоть.

– Постой, пап. Послушай.

Он опустил ящик на землю и посмотрел ей в глаза.

– Мама велела кое-что тебе передать.

– Кара! Ну не надо…

– Тс-с! Мама сказала: «Уильям, ты ни в чём не виноват. Ты был мне преданным мужем до самого конца. Тебе незачем умолять меня о прощении, потому что мне нечего тебе прощать. Отдай дань моей памяти: живи своей жизнью!»

Папа не стал плакать, но Кара всё равно заключила его в объятия. И пока они стояли так, обнявшись, Кара Вестфолл, Девка-Ведьма, думала о словах Констанс: «Они не плохие люди, Кара. Они могут поступать плохо из страха или по глупости, но большинство из них хочет жить простой жизнью вместе со своими родными. Этим они не отличаются от всех остальных – даже от тебя». Она думала о своей матери, которая рисковала всем, пытаясь спасти подругу. А потом она подумала о загадочных взглядах деревенских – и поняла наконец, какую ответственность налагает на неё магия.

Не прошло и часа, как все уже спали. Кара их понимала. До парома путь неблизкий, всем надо было выспаться. Перед тем, как уйти, она в последний раз взглянула на своих родных. Тафф скинул с себя одеяло и лежал на боку, угнездившись в изгибе папиного локтя. Оба они крепко спали. На папином лице витала слабая тень улыбки.

Что ж, если это будет её последнее воспоминание о них – могло быть намного хуже.

Кара взяла с телеги с припасами всё, что могло ей потребоваться: фонарь, чтобы освещать себе путь, пока не рассветёт, флягу свежей воды, чёрный плащ для тепла. Всё это сделает её путешествие более удобным, но в конечном счёте всё это неважно. На самом деле всё, что ей было нужно, это потрёпанный блокнот в кармане и пять чистых страниц в нём («нет, четыре!»).