Джиллиан - Слепой охотник (СИ)

- Жень, помнишь, где выключатель? - деловито спросила Ирина. - Включи, пожалуйста, свет.

Когда он повернулся от двери, она сидела задумчивая, облокотившись о стол и уперев подбородок в кулачок. Изучала комбинацию.

- И что мне скажет кудесница, любимица богов? - без тени усмешки спросил он, прислонившись к дверному косяку.

Зато она даже мельком заметила, как он брезгливо морщился, поглядывая на предметы, оказавшиеся на столе: кроличья лапка, обрывки разных шкурок, сухие черви и жуки, мёртвая птица и высохшая до косточек и порванной кожицы лягушка.

- Кудесница пока может чётко сказать только одно, - проговорила Ирина, снова изучая расположение карт среди ингредиентов гадания. - Как убрать эту способность - не знаю. Но знаю, как смягчить твою участь.

- И как же? - Он снова немедленно сел напротив.

- Не оставляй автописьмо на ночь. Если встретился с тем, на кого сработал твой дар, пиши сразу портрет, но не исправляй его. Ведь у тебя есть потом возможность видеть то, что ты нарисовал? Днём ты знаешь, что нарисованное - автописьмо, так? Как только закончил портрет, немедленно ставь на нём косой чёрный крест - хоть чёрным фломастером. Требовать от тебя помощи он не сможет. А я пока посоветуюсь кое с кем, и мы посмотрим, можно ли закрыть твою способность.

Он смотрел спокойно, вдумчиво. Спросил:

- Я так понял - помогать нельзя. Почему?

- Не знаю, - сказала она. - Мне говорят карты - я говорю тебе.

Молча смотрел, как она снова собирает по коробкам-ларцам странные предметы, а потом складывает карты в колоду, встряхнув предварительно с них пыль в мусорную корзину. Безо всякого интереса спросил:

- Давно этим занимаешься?

- Года три.

- То есть теперь я могу выбирать, кому надо помочь, а кого закрыть крестом, потому что ему лучше не помогать?

Она приготовилась к новой, не очень желанной, набившей оскомину беседе - о том, как становятся гадалками, а он опять повернул не к тому. Впрочем, он прав. Так жить - это не жить. Естественно, что он хочет выбраться из этой.... пропасти. Но почему он хочет сохранить её - свою наработанную способность? Ведь косвенно он подтвердил это, упомянув о желании помочь тому, кому надо. Изучающе посмотрев на него, она сказала:

- Вообще-то ты можешь помочь любому, кто действительно нуждается в этом. Даже если это незнакомый тебе человек... Если сможешь углубить свой дар, сможешь научиться видеть человеческую суть.

- Как ты - с картами? Или есть другой способ?

Прежде чем ответить, она снова раскинула карты. Те падали с глуховатым стуком, словно не картонные, а пластиковые.

- Да. Как с картами. Ты талантлив, - сказала она. - Возможно, тебе удастся... Видеть суть - это отпустить руку с карандашом или с красками и рисовать характер человека. То есть рисовать не внешность, а внутреннее состояние. Настроение. Предполагаемую жизнь. Но в это надо вживаться. Смотреть на человека не как на модель. Это тоже автописьмо, но почти без выхода на бессознательное.

Дверь вдруг глухо стукнула, а потом в неё нетерпеливо постучали. Женя поднял глаза. Ирина раздражённо вздохнула, сразу сообразив, кто такой уверенный рвётся к ней, и встала. Из коридора донёсся нетерпеливый стук, а потом недовольный мужской голос:

- Ирина, ты свободна?

3

Понять нетрудно, что Ирине не нравится бесцеремонный (дверь закрыта, а он ломится) гость, хоть она его и знает. Женя не собирался встревать в чужие отношения. Он выжидал, пока она откроет дверь, чтобы поздороваться с кем бы там ни было, и распрощаться. Не то что не терпелось опробовать её совет, но...

Кажется, Ирина неплохо знала характер своего знакомого: со вздохом откинув крючок, она поспешно отступила.

Дверь распахнулась так, словно гость торопился застать хозяйку комнаты на чём-то неподобающем. Женя сидел сбоку, так что даже хмыкнул от того бешеного концентрата энергии и силы, что ворвался в комнатушку.

- Работаешь? - рявкнул высоченный темноволосый красавец, сощурив синие глаза на Женю.

- Да, а ты мешаешь! - без паузы после "да" сообщила ему Ирина. Кажется, она его в самом деле хорошо знала, если сразу выпалила две информации на одной интонации, лишь бы не перебил.

Красавец надменно взглянул на Женю, благо позволял не только рост, но и положение: стоя - на сидящего. Тот не шевельнулся, откинувшись на спинку стула и внимательно рассматривая незваного гостя. Таких только для фэнтезийных картинок рисовать: широкие плечи, на которые так и просится какой-нибудь длинный плащ рыцаря-пилигрима; тонкое лицо жёсткое, выразительное и отчётливо высокомерное - брови вразлёт; аристократический нос - длинноват, с лёгкой горбинкой, цвет небольших глаз очень необычный - слишком яркий. Женя даже решил, что синева, возможно, не своя - наверняка всё-таки цветные линзы...