Ребекка Роанхорс - След молнии [litres]

Он большой, широкоплечий и толстый. Неудивительно, что он так легко нес девочку в горы много миль. В мерцающем свете чахлого костра я не могу разглядеть его в деталях. Он человекообразный, с узловатыми шишками, выступающими из спины, плеч и бедер, которые похожи на огромные опухоли. Руки кажутся слишком длинными. Они отходят от туловища и упираются прямо в землю. Кожа такая прозрачная, что почти светится. Вместо груди теперь – кровавая дыра.

Я передергиваю затвор и стреляю снова. В этот раз выстрел отрывает кусок его плеча. Кровавые ошметья плоти и кожистые наросты летят прямо на девочку, которая отшатывается назад на четвереньках. Монстр все еще на ногах. Он рычит на меня как раненый разъяренный кабан.

– Беги! – кричу я девочке и начинаю подходить ближе.

Шесть, пять, четыре. У него огромная дыра вместо сердца и отсутствует часть руки. А он все еще едва шатается. Я понимаю, что у меня неприятности.

– Падай, – шепчу я. – Ну, падай же.

Он засовывает свою тяжелую лапищу под спальный мешок и вытаскивает оттуда длинный зловещий топор, предназначенный для рубки деревьев и вышибания окон в спальнях маленьких девочек. Я не сомневаюсь, что он легко и с удовольствием рассечет мою плоть. Но не собираюсь давать ему ни шанса.

Одним отработанным движением я засовываю дробовик в кобуру за спиной и достаю свой Böker, похожий на мачете. Семь дюймов [11]изогнутой стали с утяжеленным острием. Но прежде чем я успеваю атаковать, он поворачивается к девочке, хватает ее, перекидывает через плечо и бежит.

– Чёрт!

Я бросаюсь за ним в погоню, пряча на ходу охотничий нож и доставая из завязок мокасина маленький нож, предназначенный для метания. Я швыряю обсидиановое лезвие быстро, словно выстреливаю молнию – одним гладким коварным движением из-под руки. Нож летит ровно и точно. С мрачным удовлетворением я наблюдаю, как он вонзается в заднюю часть колена чудовища. Оно рычит и спотыкается, чуть не выронив из рук визжащую от ужаса девочку. Но затем продолжает бежать. Быстрее, чем можно было бы ожидать от существа с ножом в ноге. Быстрее, чем это вообще возможно. Довольно скоро монстр затеряется в темном лесу. Поэтому я делаю единственное, что мне сейчас доступно: пытаюсь разогнаться.

И Хонагаании приходит ко мне, отозвавшись на мою просьбу. Словно поток дикого огня проносится по моим венам. Он наполняет мышцы и превращает меня в нечто большее, чем я была без него. Мое зрение обостряется, легкие расширяются. Я почти лечу, едва касаясь земли легкими ногами. Инстинктивно уворачиваюсь от веток, перепрыгиваю поваленные деревья и густой подлесок. Я приближаюсь к монстру слишком быстро – в течение считаных миллисекунд между двумя вдохами. И вот, запнувшись, я уже падаю на его широкую спину.

Один удар, и все втроем мы падаем на лесную подстилку. Девочка вылетает из его рук, когда он врезается лицом в землю. Большое тело смягчает мое собственное падение и дает мне момент преимущества, которым я немедленно пользуюсь. Я перекатываюсь и вынимаю нож раньше, чем встаю на ноги. Теперь, когда монстр поднимется, я буду уже наготове.

Он переводит взгляд с моего ножа на девочку, которая лежит лицом вниз и молчит. Возможно, уже мертва, но я этого пока не знаю. Глаза чудовища вновь начинают метаться между нами, и в этот раз, когда его взгляд останавливается на девчонке, он облизывает губы.

Я замахиваюсь в попытке полоснуть его по горлу. Несмотря на то что я все еще действую со скоростью Хонагаании , он успевает выбросить вперед руку и поставить блок. Я корректирую направление удара, извиваясь с клинком в руке с ловкостью горного кота, и вторгаюсь в самое незащищенное пространство. Клинок глубоко проникает в живот и режет внутренности. Затем еще раз. И еще. Жестко, быстро, безжалостно – как меня учили. Мои руки становятся скользкими от крови. Зловоние, вырывающееся из внутренностей, ошеломляет, глаза начинают слезиться. Я моргаю, но не останавливаюсь. Даже не делаю паузы между ударами, чтобы удостовериться в успехе. Я просто режу и жду, когда его тело упадет на землю.

Но мне опять не везет. Огромные руки обхватывают меня и сжимают. Ствол дробовика больно впивается в позвоночник. Я яростно борюсь за возможность вдохнуть. Плечо вспыхивает огнем, когда он наклоняется и изо всех сил пытается прокусить мою кожаную куртку.

Я кричу – отчаянно и безотчетно – и беспомощно дергаюсь в его тяжелых руках. Паника сотрясает мне кости, и я вижу, как вспыхивают и гаснут звезды на краю поля зрения. Он сжимает сильнее. Грызет мне плечо, как собака кость. В правой руке я всё еще удерживаю свой Böker. В отчаянии я перекладываю нож в левую и высвобождаю руку. После чего изо всех сил замахиваюсь по направлению к его шее. Это неудобно, удар выходит неуклюжим, но он получается. Монстр отпускает меня с ревом боли. Отшвыривает прочь. Я лечу, дико размахивая руками и ногами, и тяжело ударяюсь о землю.