Мари Бреннан - И в пепел обращен [litres]

Что ж, для его рода занятий это подходило как нельзя лучше. К чему главе тайной службы броская внешность?

Вопреки всем стараниям Луны и Энтони, смертных, имевших дело с Халцедоновым Двором и знавших об этом, до сих пор было очень и очень мало. Ныне таких насчитывалось чуть более дюжины – явное улучшение в сравнении с прежними временами, однако непреходящая угроза со стороны благочестивых и необходимость оберегать Халцедоновый Чертог превращали приглашение вниз чужих в затею, в лучшем случае непредсказуемую. Большинство попадали туда, так как имели знакомства среди придворных – скажем, возлюбленного, или заказчика, или же дивного покровителя. Лишь Бенджамин Гипли, один из всех, занимал важный пост, занимаясь некими закулисными делами, которых не мог или не хотел брать на себя Энтони.

– Хамфри Тейлор, – отвечал он, бросив взгляд на клочок бумаги, поданный ему духом. – Настоятель прихода Святого Ботольфа в Олдерсгейте, за городской стеной, где, как нам известно, произнес пуританскую проповедь… а то и целую дюжину.

Все это Луну ничуть не удивляло. Изорванные, поношенные, одежды Хамфри Тейлора отличались предельной простотой ткани, расцветки и кроя – явный протест против тщеславной пышности королевского двора. Сие обстоятельство указывало на его убеждения столь же ясно, сколь и истовость взгляда.

Хотелось бы Луне вынуть из его рта кляп и расспросить самой… Но, если бы даже удалось обманом напоить его вином дивных и тем удержать от набожных речей, зачем обрекать человека на пожизненные муки, на неизбывную тоску по утраченному волшебному царству?

Хотя нет. Тосковать этакий малый не станет. Скорее, лишит себя жизни, приняв на душу меньший грех, дабы избежать большего, а то и отыщет способ умереть смертью мученика в попытке уничтожить ее двор.

Тем более, одну попытку он уже совершил.

– Так ты говоришь, он пытался поджечь нашу ольху, – сказала она, огибая пленника кругом, да так близко, что едва не задела его юбками.

Явно недовольный тем, что королева подошла к смертному вплотную, Пригурд переступил с ноги на ногу, однако препятствовать ей не стал.

– А как же он узнал о ней? Понимал ли он, что хочет сжечь?

Гипли вернул духу бумагу и согнал его с плеча.

– По меньшей мере, он знает, что ольха как-то связана с дивными. Что ему известно еще, с уверенностью сказать не могу. Но он узнал об этом из сновидений.

– Из сновидений? – Луна остановилась, как вкопанная. – Кем насланы?

Смертный глава тайной службы виновато пожал плечами.

– Что у человека в голове – за тем, к великому сожалению, не уследить. Но я порасспросил соседей – семьи в Лондоне у него нет – и выяснил, что его сны начались зимой, после визита какого-то шотландского пресвитерианина.

– Настоящего?

– Чтобы ответить, нужно найти этого шотландца, – сказал Гипли. – Но Тейлор твердо уверен, что да.

Луна ущипнула себя за переносицу, но тут же поспешила опустить руку. Был этот пресвитерианин укрытым чарами дивным, или нет, его след вел в Шотландию – то есть, ко двору Никневен, Гир-Карлин Файфской.

Протестовать, убеждать Никневен, что ее ненависть направлена не на ту цель, не имело смысла. Да, в интригах, погубивших смертную королеву скоттов полвека назад, Луна участия не принимала, но это не значило ровным счетом ничего: главное – к казни Марии Стюарт приложил руку Халцедоновый двор. Большинство шотландских дивных об этом забыли (дела человеческие стираются из памяти быстро), однако Никневен лелеяла вражду до сих пор.

Правда, до последнего времени вражда Гир-Карлин была не столь откровенной. Довольно многочисленная партия при дворе Луны, поощряемая агентами и союзниками Никневен, полагала дивных выше смертных. Люди для них были, в лучшем случае, игрушками, в худшем же – ослабляли, оскверняли дивных, из-за чего те и выродились, утратили величие былых времен, столь давних, что ныне никто их толком не помнил. Сотрудничество со смертными – согласие, за которое ратовала Луна – по их мнению, шло дивным только во вред.

А Халцедоновый Чертог был орудием этого сотрудничества, убежищем, позволявшим смертным и дивным сосуществовать. Похоже, Никневен, утратив терпение, решила ускорить ход событий и нанести прямой удар.

Пусть Тейлор и остановлен, успокаиваться было рано. Очнувшись от раздумий, Луна вновь обратилась к Гипли:

– Что он говорил соседям?

Глава тайной службы мигом уловил суть вопроса.

– Соседи считают его помешанным. Возможно, воспаление мозга… хотя человек, снимающий жилье с ним на паях, думает, что все это – какой-то завуалированный протест против разложения двора. Справлялся, не агент ли я Тайного Совета. Думаю, в надежде на награду.