Лара Ингвар - Академия пяти дорог [litres]

– Маримар из клана Синего Огня, – я присела в реверансе и застыла на несколько секунд, как нас учила директриса в школе Танцующих леди.

– Роах мне ничего не говорил о своей невесте, но вижу результат уроков Аделины, – он неодобрительно покачал головой и зацокал языком.

– Это вызовет проблемы? – Я поднялась и обнаружила, что для того, чтобы заглянуть в голубые глаза своего учителя, мне нужно слегка опустить голову. Фири оказался ниже меня.

– Скажем так, двор плохо принимает Танцующих леди. Несмотря на то что они являются отрадой многих наших правителей, все же это опасный мезальянс. Лучше, если мы опустим факт вашего обучения…

– Поздно, об этом уже знает Эмма – главная сплетница города, – я прервала его плавно льющуюся речь. – Школа Танцующих леди – это мое прошлое. А мое настоящее и будущее – Военная академия.

Фири вздохнул:

– Вы очаровательны в своей честности. Что ж, будем исправлять ваши привычки, чтобы они не бросались в глаза. Для начала – реверанс должен быть короче, а вы не должны смотреть в пол, если только вы не приветствуете короля и графа. Ваш родовой титул позволяет вам смотреть в глаза и вести себя на равных почти со всей знатью.

Фири оказался прекрасным, требовательным учителем. Он не успокаивался до тех пор, пока не удостоверялся, что я усвоила пройденный материал до последнего жеста. После трех часов занятий я чувствовала себя более изможденной, чем даже после тренировок с Эльдаром и Роахом. По мнению Фири, я говорила не так, двигалась не так и даже не так дышала. Он пытался выбить из меня все годы обучения Аделины за одно занятие, и я должна была признаться, у него это получалось.

– Не веди себя так, словно все вокруг значительней тебя, Маримар!

– Но так и есть. Я сквир, и все об этом знают.

– О, девочка, – он участливо взял меня за руку, его ладонь оказалась теплой и сухой и вся обсыпана какой-то пудрой. – Большинство представителей сегодняшней знати с трудом могут зажечь хворост или подвинуть перо. Двор не состоит из сильнейших, поэтому ты не должна дать им запугать себя показной бравадой. Они знают, что вырождаются и что скоро на их место придут другие.

Я была поражена такой откровенностью этого человека в первый же день знакомства. Фири элегантно накинул плащ, поклонился на прощание, пристально глядя мне в глаза. Я сделала то же самое. Покидая дом Роаха, он вдруг обернулся и сказал мне тихим голосом, так что я едва его расслышала:

– Кстати, мое полное имя Фиримар, только это секрет, – он рассмеялся и направился к небольшой карете, запряженной одной мощной лошадью в золотой попоне.

Как и я, Фиримар был сквиром, но несмотря на это, он был принят при дворе. Он мог выживать в кругу самой могущественной знати.

– Мари, – произнесла я свое имя, как если бы не была сквиром и слог «мар» не оканчивал его. Оно звучало кратко и благозвучно, но я не собиралась скрывать или отрицать того, чем я являлась. – Все же лучше Маримар, – решила я и направилась в конюшню – запрячь кобылу и верхом вернуться домой, чтобы померить новое платье, созданное маминой любимой швеей.

– Доченька, какая же ты красивая! – сказал отец, увидев меня в фиалковом платье в пол. Руки, которые мама сочла слишком жилистыми и не подходящими для леди моего круга, были скрыты рукавами из тончайшего фиолетового кружева.

– Спасибо, папа. – Я обняла его, одетого в черный камзол. Если подумать, этот камзол он надевал на каждое торжественное мероприятие вот уже двадцать лет. Мама красовалась в новом алом платье. Братья, которые решили присутствовать на моем совершеннолетии, оказались в новых черно-алых костюмах. Мне не понравилось, что только отец экономит на себе. – Но необходимости в новом платье не было. То синее смотрится изумительно, и никто из маминых родственников его не видел.

– Вздор, – произнесла вошедшая в спальню мама. – Ты должна блистать сегодня! Тем более дама не должна появляться в одном и том же наряде более трех раз.

Отец улыбнулся, он любил маму, но я вдруг поняла, что его безоговорочная любовь опасно влияла на нашу семью.

– Папа, можно мне поговорить с мамой наедине?

Отец вышел из комнаты и затворил за собой дверь, он пытался избегать женских разговор, что делало ему честь.

– Маримар, солнышко, ты беспокоишься о будущей семейной жизни с Роахом… Я все тебе расскажу, – мама присела на краешек моей спартанской кровати и улыбалась, раньше я бы ради ее улыбки и внимания горы свернула, а сейчас…