Ольга Куно - Чудовище и красавец

Аладдин встал слева.

Священник несколько напряженно оглядел нашу троицу, но затем, открыв книгу на нужной странице, принялся привычно зачитывать текст. Я слушала вполуха, больше сосредоточенная на собственных мыслях. Что же делать?! Аладдин стоял вполне расслабленно и предпринимать ничего, похоже, не собирался. Мне же совершенно не улыбалась перспектива превратиться через пару-тройку минут в мадам Кошвилль. Причем, стоит заметить, без всякого колдовства! Хотя, возможно, брак, в который невеста вступает под чужим именем и с иллюзорной внешностью, действительным не считается? И именно поэтому Аладдин так спокоен?

— Мы собрались здесь, чтобы соединить узами брака этого мужчину и эту женщину. Брак есть священный союз, призванный защитить человека от греха…

— Нет, стойте-стойте, святой отец! — внезапно прервал священника принц. — Так не годится. Вы же говорите совершенно без выражения! Где же чувства, где экспрессия? Брак, — принялся торжественно повторять он, стукнув себя кулаком в грудь, — есть священный союз, призванный… Ну, и так далее. Вы поймите, у людей не что-нибудь, у людей свадьба! Такое событие бывает раз в жизни! Оно же больше не повторится! А вы бубните тут что-то себе под нос…

— Да что вы себе позволяете?! — вскричал Кошвилль, отодвигая меня в сторону, дабы лучше видеть наглеца.

Я под шумок осторожно оглядела зал, но ничего странного пока не заметила. Аладдин определенно тянул время, но вот с какой целью?

— А вы, между прочим, тоже проявили себя не лучшим образом, — мгновенно переключился на жениха Аладдин, так и не дав тому полноценно развить свою мысль. — Где букет цветов для невесты? Где конфеты? Где признание в любви на коленях?

Вот ведь специалист! Нет, все-таки если мы отсюда выберемся, за волосы я его оттаскаю!

— А ваши щеки? — вдохновенно продолжал наступление Аладдин.

— Что щеки? — опешил Кошвилль.

— Вы на себя в зеркало давно смотрели? — ответил вопросом на вопрос принц. — Есть зеркало поблизости?

— Э… Да какое зеркало?!

— Можно не волшебное, — отмахнулся Аладдин. И вдруг, подавшись вперед, ожесточенно выдохнул: — Вы в последний раз когда брились? Кто же в таком виде в брак вступает?! Ну да ничего, — добавил он уже спокойнее. — Я теперь здесь буду, прослежу, чтобы дальше все шло как надо.

Кошвилль собирался ответить нечто, без сомнения, гневное, но их оборвал священник.

— Господа, это обсуждение в высшей степени несвоевременно, — сердито заявил он. — С вашего позволения, я продолжу.

Взгляд, которым он наградил при этом принца, был, мягко говоря, недоброжелательным, однако священнослужитель счел, что не пристало устраивать выяснение отношений посреди брачной церемонии. Спорщики синхронно потупились с покаянным видом.

— Итак, — продолжил священник, — брак есть богоугодный союз, закрепляемый…

Я сделала шаг назад, после чего справа и слева от меня появилось по одной иллюзии царевны Несмеяны. Со стороны впечатление складывалось такое, словно невеста растро и лась. Затем с обеих сторон появилось еще по одной царевне, потом еще… Вскоре перед ошалевшим священником стоял длинный ряд Несмеян, простирающийся практически через весь зал.

— Это что? — шокированно моргнув, осведомился он.

— Ой, извините. — Я смущенно опустила глаза, и то же самое сделали еще десятка два царевен. — Со мной иногда такое случается, от сильного волнения. Это называется «раздвоение личности».

Число девушек стало уменьшаться, словно сжималась в руках музыканта гармошка. Наконец я вновь осталась перед алтарем в гордом одиночестве (не считая двоих мужчин, но кто же считает такие мелочи?) и ободряюще улыбнулась священнику, давая понять, что он может продолжать.

Тот явно понял, что дальше тянуть с нашей компанией опасно, и решил взять быка за рога.

— Согласен ли ты взять в жены эту женщину? — обратился к Кошвиллю он.

— Согласен, — хором откликнулись Кошвилль и Аладдин.

Жених осатанело воззрился на принца.

Вот ведь, час от часу не легче. Я, оказывается, рискую не только стать женой хозяина замка, что совершенно не входит в мои планы. У меня еще и есть шансы оказаться двоемужницей!

— Простите, это я случайно, — без зазрения совести солгал Аладдин.

Мужчины вновь подняли глаза на священника, и я почувствовала себя совсем уж некомфортно. Казалось, лимит трюков по оттягиванию вступления в брак исчерпан, еще чуть-чуть — и представитель церкви произнесет слова, которые не в силах стереть ни закон, ни время. Я приготовилась перейти к более активному сопротивлению, даже принять свой истинный облик. Но тут…