Иван Першин - Еглеоп

Мысли в голове слипаются, тело, словно выжали.

— Как я здесь очутилась?

Вроде, ничего не болит. Приподняться на подушке сил хватает.

— Сюда тебя прикатили из операционной, там ты оказалась из-за этого червячка.

Женщина протянула блестящую миску с десятисантиметровым отростком слепой кишки. Видела такой уже, статью на последнем куре писала.

— Аппендикс?

— Он самый. Резать пришлось не откладывая. Помнишь, как сознание потеряла? — Женщина поймала растерянный взгляд, — Как тебя зовут, помнишь?

Воспоминания отказываются выстраиваться в четкую цепочку. Встретить бы того, кто придумал такими приложениями тело оснащать.

— Яна Мохова. Меня доктор, кажется, осматривал. Молодой такой. Потом…

— Не напрягайся, сейчас вредно. Но чисто технически операция прошла идеально, на ноги сможешь встать хоть сегодня.

Сегодня? Через неделю после такого должны выписывать.

Яна еще раз осмотрела палату. Интересно, сколько стоят сутки пребывания здесь.

— Это частная больница?

— А, нет. Это не совсем больница, институт гематологии. В этом-то и загвоздка. Я должна была вызвать скорую, вместо того, чтобы самой лезть внутрь. Но в пятницу вечером улицы настолько красные, что твой абсцесс мог и не дождаться. Я решила, что клятва повелителю лошадей важнее инструкций.

Яна осторожно приподняла полу больничной рубашки. Тонкая полоска на смуглой коже выделяется только цветом.

— У вас золотые руки. Я точно не стану устраивать неприятности человеку, спасшему меня. Когда мне нужно уйти?

— Да когда захочешь. Одежда в шкафу, водичка в тумбочке. Есть тебе все равно нельзя ближайшие сутки. И, по крайней мере, следующие воздержись от твердой пищи. Поваляйся, телек посмотри. И, да. Если кто-то зайдет, или будет спрашивать на выходе, ты здесь по указанию Маргариты Васильевны, вопросов не будет.

Жара уже неделю не дает ртутному столбику опуститься ниже отметки тридцать. Даже ночью. В транспорте удвоилось количество желающих похвастаться оголенными частями тел, вне зависимости от их волосатости или полноты. И человек в пальто должен вызывать как минимум удивление. По крайней мере, у охранника на входе. Но мужчина вошел в здание и проследовал по коридору не задержав на себе ни одного взгляда многочисленных сотрудников.

Дверь в кабинет открыл без стука, молча остановился перед сидящей за столом дамой.

— Грегор, какого хаоса так долго? Сказала же дело срочное.

Маргарита Васильевна встречает гостя в облегающем черном платье. Украшения, макияж, укладка. Когда все успевает?

— Рита, у тебя все дела срочные. Я просил подождать день.

Голос мужчины сух. На вид ему за сорок, про таких говорят: ладно скроен, да крепко сшит. Решительный подбородок на рубленном лице, зачесанные назад прямые русые волосы. Глубокие морщины вокруг рта говорят, улыбаться он любит. Но колючий прищур серых глазах сразу отбивает желание шутить.

— Чем бы ты там не занимался, бросай все не раздумывая. Я нашла золотую кровь!

— Сообщи совету.

— Да ты не понял, взрослая особь, двадцать два года. Если совет проморгал ее до совершеннолетия, — Маргарита Васильевна хитро прищурилась, — Никто не запрещает нам воспользоваться.

Безразличие на лице гостя сменяется заинтересованностью.

— Эяр, ведь, их использует для инициации?

В глазах Риты промелькнуло недоумение.

— Ну да, это тоже. Но, Грегор, золотая кровь. Ты же всегда хотел попробовать.

— Где она?

— Ночью удалила ей аппендицит. Как родной дочери. Два часа назад ушла здоровая, никуда обращаться не будет, я уверена.

Напряженные плечи дернулись вперед.

— Ты просто отпустила ее?

— А чего? — Рита поднялась из-за стола и подошла к гостю вплотную. — Приложи хоть немного усилий. Ты совсем отстраненный в последнее время, взбодрись.

Грегор, устало выдохнув, обнял Риту.

— Извини, это действительно хороший подарок. Наверное, меня одолевает скука.

Рита мягко провела пальцами вдоль старого, едва заметного шрама на брови Грегора.

— Скука всех нас грызет временами. А гении подвержены ей сильнее остальных, если не занимаются чем-то стоящим.

Заснеженный ледяной язык, нависший над краем окутанного испарениями озера, уже давно должен был рухнуть под собственной тяжестью. Нисколько этого не смущаясь, одетая в яркий комбинезон полярника пожилая женщина стоит у самой кромки. Она упорно всматривается в толщу воды, шевеля губами, считает пузыри газа, вырывающиеся на поверхность. Полуобернувшись, жестом подозвала двух одетых точно так же мужчин и протянула тому, что помоложе пригоршню кубиков, ярко-алого цвета, размером с полногтя. Мужчина, сильно размахнувшись, запустил их в сторону центра озера.