Иван Першин - Еглеоп

Гладкая безмятежность тут же взорвалась, исторгая каменные побеги. Мраморные лозы охватили голени — не двинуться.

— Неинтересно.

Римлянин говорит без эмоций. Безжизненный взгляд делает его лишенное переносицы лицо похожим на гипсовый слепок.

— Мне нужен ответ на вопрос, Леант. Позволь получить его здесь.

Каменные стебли поднялись выше.

— Не вынуждай меня вышвыривать вас. Это будет болезненно. Уходи.

— Леант, пожалуйста, это не займет много времени. Несколько минут, и мы уйдем. Это очень важно для меня.

Лоза опутала бедра.

— Грегор, я не забыл, как ты умеешь уговаривать. Твои уловки всегда начинаются издалека.

Путы доходят до пояса. Фокусы или нет, боль вполне реальна.

— Сделайте что-нибудь, он же убьет нас так.

Камень сдавливает все сильней.

— Ты. — Грегор повернулся к девушке, — Меняй. Сейчас.

— Что менять?

— Здание, меня, его, что хочешь.

— Я не умею, я не поняла, как это делать.

Человек в тоге обратил взгляд на девушку.

— Ты прячешься за человеком, Грегор? Дела совсем плохи, или она так хороша? — Один из стеблей, увенчанный бутоном, застыл напротив лица Яны, — Последнее предупреждение, я не хочу вредить твоему утриллу.

Бутон с шипением раскрылся перед глазами, обнажая похожие на зубы тычинки.

Сейчас укусит. Нет, не хочу, уйди. Да исчезни ты уже, чертов глюк.

Яна завизжала, из гортани вырвался совсем чужой рев. Хриплый, трескучий, многоликий.

Лоза дернулась назад, готовясь одним хищным ударом закончить само ее существование. Время замедлилось, она отчетливо поняла, бутон целится прямо в здоровый глаз.

Крик в горле распирает, взорвавшейся гранатой. Она бы и сама хотела остановиться, но уже не может. Раздался хруст. Яна провалилась в мрачное ничто, не успев понять, отчего мир вокруг раскололся надвое.

За широким трапецевидным столом их восемь. Трое в темно-зеленой военной форме с одной стороны и пятеро в строгих костюмах с другой. Еще двое на стульях у противоположных стен, записывают. По крайней мере, делают вид. Встреча длится уже больше часа, но пока переговоры не сдвинулись с места.

— Это просто неприемлемо. Вы наносите авиаудар в самый неудобный и неподходящий момент, когда нормализация обстановки в регионе готова стать явлением безвозвратным.

Человек с огромными звездами на погонах откровенно читает с бумаги.

— Мы были бы рады разрядить и военное и политическое напряжение. Мы ориентируемся на продолжение дискуссии. И мы не наносим удары по мирным объектам, в отличие от вашего нападения на мирный гуманитарный конвой неделю назад.

Собеседник напротив, отвечает, глядя куда-то мимо, после каждого предложения дожидаясь дублирования переводчиком.

— Этот конвой не был ни мирным, ни гуманитарным. Мы приводили в доказательство фотографии со спутников. И мы…

— Хватит! — Полковник, вскочив со стула, неожиданно дерзко прервал собственного главнокомандующего. — Замолчите все.

Скромный секретарь напротив, единственный кто не замер в ступоре.

— Гедеон, что случилось?

— Тобиас, это же невозможно слушать. — Полковник принялся расхаживать по комнате, — Они здесь рассусоливают о потерях среди мирного населения, до которого им вообще нет дела. И будут еще столько же лить воду в песок. Потому, что тех, кто их сюда отправил, еще меньше заботит и население, и собственные солдаты. Причем с обеих сторон. Разница только в том, что одни одержимы идеей построить газопровод, а другие изо всех сил стараются его похоронить.

— И? Пусть наговорятся.

— Да на кой хаос им вообще что-то говорить? Они же слушают только себя.

— Чем скучнее будут говорить, тем скучнее их потом будет смотреть, — Тобиас кивнул на глазок камеры, — У тебя дела, Гедеон? Можешь идти, я справлюсь здесь один.

Гедеон, сделав несколько глубоких вдохов, уселся обратно на стул.

— Как ты можешь быть таким спокойным? Тебя обвиняют в покушении на Грегора, а мы занимаемся непонятно чем. Единственный свидетель пропал, никто ничего не видел, на спутниках сбой, а мы разгребаем текучку совета.

— Технику мог вырубить кто угодно. А вот незаметно утащить человека… Камеры в округе все проверил?

— Работали как положено. Ни на одной ее нет. К Ю Лиану обращался, отвечает неохотно, но, вроде, тоже не знает.

— Если это Мара, он ничего не скажет. Только она вряд ли бы стала так действовать. Заявила утрилл моего ученика — мой утрилл, никто не посмеет возразить. Фуго?

— С ним вообще непонятно. Тучи гоняет над Басаши с Явраной, не подобраться. Яврана моего человека обнаружила, истерику устроила. Сказала, следующего, кто попытается шпионить, наизнанку вывернет.