Серг Усов: Имперский граф

— Вам это будет не интересно, ваше величество, — ответила Клемения. — Мы обсуждаем наряды.

Обе девушки посмотрели на него, как на докуку, с нетерпением ожидая, когда же он, наконец, оставит их в покое. Ни разу в своей жизни Лексу не приходилось сталкиваться с таким отношением. Пришлось ударить шпорами коня и унестись в сторону головы колонны. Его свита последовала за ним.

Было желание побеседовать с графом ри,Шотелом, но тот ехал в стороне от дороги и о чём-то оживлённо разговаривал с послом Хадонской империи, и вызвать его было бы недипломатично, подъехать же самому — не по статусу.

В общем, поездка на охоту, от которой он столь многого ожидал, обернулась пустой болтовнёй с толпой придворных подхалимов, которые ему и во дворце уже надоели. Оставалось надеяться, что дальше будет веселее.

— Маркиз, нам всегда приятно беседовать с вами, благодарю, — Лекс лёгким наклоном головы в ответ на низкий поклон Орро ни,Ловена отпустил его с беседы. — Вы тоже торопитесь, граф?

— Нет, до пятого дня декады я совершенно свободен, — ответил ри,Шотел с одной из своих загадочных улыбок.

— Тогда у меня есть к вам некоторые вопросы, которые мы не смогли обсудить на Большом приёме, — сказал Лекс, твёрдо пообещав себе выяснить, что граф планирует делать в пятый день теперь уже следующей декады, раз сегодня был шестой. И не будет ли в это время с ним его красавица-сестра.

В королевском шатре, больше напоминающем просторный дом с множеством комнат, в главном его отделении, устланном геронийскими коврами, после ухода имперского посла, кроме самого короля и Олега, оставался ещё и Доратий.

Пока шла беседа с Олегом, в Лексе боролись государь и мужчина. Первому требовалось получить как можно больше информации о делах графа и о нём самом, а второй хотел говорить исключительно об его сестре.

Если бы не яростные взгляды, которые временами бросал на него старый маг, то второй бы задавил в Лексе первого.

Олег же, как иногда казалось королю, просто забавлялся этой беседой, не стараясь увиливать от вопросов, задаваемых ему, но отвечал так, что всё становилось ещё более запутанным.

И растинские торговцы больше сами себя своей грызнёй задушили, и легион Болза, от упоминания которого на доброй четверти континента вздрагивают, слишком расслабился и разложился, и геронийские войска трусливые, и все новые товары из его земель — это всё хорошо забытое старое, и виконтесса, конечно же, потрясена великолепием короля, а с принцессой ре,Глатор они просто подружились — обе любят наряды. Девушки, что с них взять?

Самому же Олегу, казалось, от короля ничего и не нужно. Кроме одной мелочи, о которой и вспоминать бы не хотелось — присоединить к герцогству Сфорц какие-то болота, где можно охотиться на куликов и уток.

— Ты понял, что он нам говорил? — в раздумчивости спросил Лекс у Доратия, когда граф ушёл.

— Не только, что он нам говорил, но и как он говорил, — Доратий тяжело поднялся со стула и налил себе полный кубок вина. — За ним огромная сила, и вряд ли это Агния. Слишком уж по-дружески с ним держится на равных этот высокомерный Орро. Тут другое. Может, Кринская империя? Вряд ли тогда Орро…

— Я не чувствую от него опасности нам, — прервал Лекс, — да и герцогство ему всё же нужно.

— Думаешь, что сильно? Не обольщайся, Лекс, обошёлся бы он и без этого. Но ты прав, ему это не помешает. А пятьдесят тысяч лигров за какие-то болота? Меня не оставляет ощущение, что что-то мы упускаем. Да ты ещё с этой Улей! Лекс, это ведь смешно, ты ведёшь себя как влюбившийся первый раз в жизни мальчишка. И граф, учти, это заметил.

— Так насчёт пятидесяти тысяч, ты считаешь, нужно соглашаться? — спросил Лекс, тщательно уводя разговор от девушки.

— А у тебя есть какие-то сомнения? — удивился Доратий. — Конечно. брать. Нашу финансовую дыру это не закроет, как и те сто, которые он нам завтра отдаст, но хоть рассчитаемся с банком Шитора. Но ты от виконтессы меня не уводи. Учти, магиню такого могущества иметь союзником, это гораздо лучше, чем любовницей. Понимаешь?

Лекс всё понимал не хуже старого мага. Умом. Но вот ничего не мог с собой поделать.

— Понимаю, — кивнул он/ — А с империей что? Ни один имперский посол ни разу ясно ничего не сказал. А маркиз, пожалуй, самый мутный из всех.

Доратий, в отличие от Лекса, давно умел находить скрытые смыслы и подтексты в речах имперских послов.

Хадонская империя подозревала империю Оросскую во всём, что происходило в политике государств севернее Винора. Глаторского же короля Виделия маркиз ни,Ловен, пусть и иносказательно, назвал союзником и агентом Оросса.