Лара Делаж - Пророчество королевы Севера

Ландос прогуливался по галерее замка – деревянному переходу из одной башни в другую. Толстые, темные бревна тянутся вдоль стен, покрывают пол. Кажется, что это каменные балки. Никаких украшений… У них на севере люди вырезают орнаменты на дереве, раскрашивают его. В их холодном крае дома наполнены цветами и красками, а здесь, где больше чем полгода ярко светит солнце, помещения скучны и однообразны, как будто живущие в них люди лишены фантазии.

Только узкие открытые окошки, скорее бойницы, прорезаны в дереве вдоль всей галереи. И лучи восходящего солнца пронизывают скучное пространство, пересекаясь на полу движущейся мозаикой. Так странно видеть эти почти живые, дрожащие солнечные пятна на мертвом, потемневшем от времени дереве, почти превратившемся в камень. В переходах дворца стоит запах цветущих розовых деревьев, украшающих внутренние дворики замка. Какой диссонанс вступающей в летнюю пору природы, высокого неба, яркого солнца, благоухающих бутонов и бескрайнего моря с нищим населением страны!

Как выглядит народ, он заметил в цирке, когда их проводили по арене перед ожидаемым боем: ветхие одежды, дешевые ткани, худые лица. Люди во дворце совсем другие, как будто из другой страны. Какая пропасть между народом и теми, кто обслуживает знать! У них в Аруте нет господ и рабов, нет богатых и бедных, нет каст. Увидит ли он свой родной край?

Ландос вспомнил, как пару месяцев назад встретился со старой, совсем седой колдуньей. Гнал оленя в заснеженном лесу, как вдруг лошадь оступилась в глубоком снегу, и он не удержался в седле. Поскользнулся на обледенелом склоне и скатился в овраг, ломая сухой зимний кустарник и мертвые обледенелые стебли, чудом уцелевшие после короткого лета. Упал прямо под ноги высокой старой женщине, одетой в мужскую одежду из волчьих шкур. На ногах у нее были короткие лыжи, за спиной – котомка, сшитая из такого же жесткого желто-серого меха, как и все ее облачение. Она опиралась на посох из белого дерева. Как будто ждала его… Очень худое и очень белое лицо с яркими голубыми глазами склонилось над ним…

«Север под угрозой, – сказала ведунья на языке коренного народа Арута. – Прогони самого близкого и уводи людей в лес». Сверху раздался крик – его братья увидели коня без всадника. Он поднял голову, отозвался и замахал руками. Когда Ландос опустил взгляд, никого рядом уже не было. Тогда он ничего не понял… Оглянулся, разглядывая следы лыж. Братья тут же сбросили ему веревку, и он поднялся, не обратив особого внимания на это маленькое происшествие. Никому ничего не сказал, но по возвращении попросил Миру бросить руны… Они показали конфликт, переосмысление прошлого опыта – ничего особенного…

Сейчас выяснилось, что им подмешивали яд. Кто? Кто-то из братьев? Непохоже… В плен попали все. Каждый мог умереть на арене или в пути… Неужели Мира? Его любимая, мать его детей? Кто у него самый близкий? Конечно же, жена… Ландос отмахнулся от этой мысли. Нет, этого не может быть! Кто-то из слуг, кто-то с кухни… Самое страшное, что предатель не обнаружен. Он продолжает жить среди тех, кто ушел в леса, возможно, продолжает предавать и убивать… или отравлять.

– Доброе утро, Ландос.

Это Чадер догнал его. Какой встревоженный у него взгляд, как он похудел… Юноше едва исполнилось двадцать два года. Этой зимой похоронил отца, уже овдовевшего, и жил один в самом маленьком южном сторожевом замке. Его сосед, граф Бен, никогда не наведывается в свой дом на границе с Арутом. Но люди говорят, что имение графа поддерживается в жилом состоянии…

Сегодня они договорились встретиться в зале сразу после пробуждения. Каждый спит отдельно, их спальни разбросаны по всем четырем башням дворца. Замок полон звуками шагов, чужими людьми, чужими обычаями…

– Здравствуй, Чадер. Ты плохо выглядишь.

Никто из них не выглядит хорошо. Побелевшие за зиму лица посерели от яда, добавляемого им в пищу неизвестно кем, вокруг глаз легли синеватые тени, губы лишились красок. Сам Ландос почти постоянно чувствует тошноту и горечь во рту. Уже здесь, в замке, женщина-доктор дала принцам Севера противоядие. Братья говорят, что им сразу стало лучше. Но не ему… Или это жизнь уходит из него?

– Не спал, – ответил юноша.

Чадер – один из тех, кто вернется домой. Кому позволили вернуться домой. С момента их освобождения в цирке они не оставались наедине и почти не разговаривали. Их сделали правителями, но на самом деле рыцари ощущали себя заложниками…