Лара Делаж - Пророчество королевы Севера

Но она уже выдала себя. Выдала, потому что внутри нее живет «я» – то, о чем говорил Варг – и этому «я» противно лгать. Она лжет всю жизнь. И терпит эту жизнь, чтобы не умереть. Потому что если она скажет Тарису правду и он выгонит ее, то очутится на улице. И, что хуже всего, с ней окажется Винта – женщина, которая ни в чем не виновата…

Тарис взял ее за подбородок, повернул лицо к свету. Кавада закрыла глаза и вдруг почувствовала в себе какое-то ядро – что-то, что отличает ее от других – ее честность. И это чувство неожиданно наполнило ее силой, которую она никогда в себе не ощущала. Женщина подняла веки и посмотрела на любовника твердым взглядом.

– Я изменила тебе.

– Да? – в его голосе не было удивления. Он вообще не изменился. – С кем?

– Я тебе не скажу.

– Почему?

- Потому что это тебя не касается.

– А почему ты решила мне об этом сообщить?

Она не знала почему… Они вообще никогда не разговаривали, только в постели. Говорили друг другу ничего не значащие фразы…

– Ты… ты слишком важный человек в моей жизни, – Кавада медленно подбирала слова, как будто сама искала ответ. – Обмануть тебя – значит обмануть саму себя.

– Не понял.

– Я изменила тебе, думая, что ты ничего не значишь в моей жизни. Думая, что я могу делать все что угодно, не поставив тебя в известность. Что я и только я ответственна за свою жизнь…

Ей так тяжело давались слова! А он смотрел на нее, как смотрят на забавного зверька, с интересом в пустых глазах… Не похоже, чтобы он был зол или хотя бы уязвлен. Кавада подумала, что он, наверное, за время их связи переспал с десятками, даже сотнями женщин и не собирался ей в этом отчитываться. Женщины изменяют и мужьям, и любовникам, и не признаются… Зачем она это делает? Он по-прежнему держал ее за подбородок.

– Если бы я этого не сказала, я не смогла бы больше себя уважать.

– А что, тебе есть за что себя уважать?

Что это в его словах? Насмешка? Презрение? Кавада снова вспомнила слова Варга: «Никакая грязь к вам не пристанет, если в вас сохранится ваше „я“».

– Да. Мне есть за что себя уважать.

– За что?

– За то, что я не притворяюсь. Я честна. И пусть я спала с мужчинами, которых не любила, которые были мне противны, я никогда никому не врала, что его люблю. Никогда не притворялась во время любви, что мне хорошо, не испытывая удовлетворения. Никогда не улыбалась, когда мне хотелось плакать.

– Ну, это скорее порок. Так никто не делает, – наконец Тарис отпустил ее лицо. Сел на край стола, налил себе воды.

– Мне все равно, что делают другие. Мне важно, как веду себя я. – Кавада откинулась на спинку стула… Словно гора с плеч свалилась! Ей стало так легко и пусто на душе. Сейчас было даже все равно, выгонит он ее или нет. Она была готова к этому.

– Уходи, – в его голосе не прозвучало ничего.

– Мне уйти из замка или из спальни?

– Из замка, чтобы я тебя больше никогда не видел – исчезни.

«Как странно, – подумала она. – Меня не пугает это. Куда я пойду?»

Кавада встала и начала собирать вещи. Тарис смотрел, как она перебирает платья. Они были все очень открытые и слишком красивые. Она не может их взять. Пожалуй, только эти два: темно-каштановое и глухое черное. Немного белья, две пары обуви, плащ с капюшоном… Как жаль, что у нее нет добротных ботинок! Все эти туфельки совершенно бесполезны за стенами замка… Что еще? Ее книги, расчеты, инструменты – в кабинете. В звездной сфере спрятано немного денег… У нее были клиенты. Кто-то обращался за гороскопом, кто-то за лечением. Она никогда не назначала цену – забыла, что можно пользоваться деньгами. Но люди оставляли их на столе… Надо собрать еще один саквояж, найти Винту и объявить ей, что они уходят… в никуда. Кого она знает в городе? Кава-да задумчиво закручивала волосы в узел у шеи.

– Дай мне, пожалуйста, нож.

– Зачем?

– Если кто-то нападет на меня или на Винту, я смогу нас защитить.

– Ты шутишь?

– Нет. Я не умею шутить. Разве ты не знаешь?

Она, действительно, никогда не шутила и не смеялась. Тарис подошел к кровати и снял нож в ножнах со своего ремня, брошенного на покрывало.

– На.

Кавада нисколько не сомневалась, что граф действительно не хочет ее видеть. Он такой гордый, такой властный… как король. Вдруг поняла, что ей хочется плакать. И тут же опять вспомнила слова Варга: «И мне вас не жаль, как не было жаль и себя». Не смей себя жалеть! Нечего себя жалеть! Подумала, что надо бы поцеловать Тариса на прощание. Хотя, наверное, это будет смешно… И он еще решит, что она играется с ним и все это просто сцена.