Григорий Давыдов - Гобин поневоле или Изменчивый Мир

Здесь кто-то живёт — это точно, по крайней мере свет, мерцающий в прожилках дуба, выдаёт его обитателя с головой. А замаскированные под камни элементали земли выдавали в обитателе сильного шамана: постоянно поддерживать их жизненную форму, тем более в режиме маскировки, довольно затратно в плане энергии: уж я прочувствовал это на себе в полной мере — даже поспать нормально нельзя, приходится постоянно контролировать приток энергии в Хвостика.

Спрыгнув с Юлы, прошёлся по выступающим из воды камушкам, стараясь удерживать равновесие, ибо после моих многочисленных плаваний в болотной жиже успели конкретно попортиться как одежда, так и книга с записями, и окончательно добивать их мне было не резон — вряд ли в ближайшее время я окажусь на территории какого-либо клана, чтобы сменить наряд, или обзавестись какими-либо вещами. Посему вещи, которые я имею сейчас, представляют особую ценность.

Оказавшись на пресловутом островке, удерживающем на себе дуб, я ещё раз оглядел его и, не обнаружив ни входа, ни чего-либо что его могло бы заменить, решил, что провокация на действия хоть как-то проявит неведомое обитающее здесь существо. Даёшь драку!

Сделав шаг вперёд, я заметил, как камни дрогнули. Ага, значит, тут есть невидимая черта, которая, если я перейду, подействует как сигнализация, в следствие срабатывания которой охранники-элементали начнут разбираться с нарушителем. Но тут уж я не волновался: ни один адекватный гоблин не попрётся в болота ночью, он скорее переждёт её у себя дома, в тёплой постели, а не на сырых болотах, под угрозой прощания с жизнью. Так что скорее всего эти стражники настроены на отпугивание различных тварей — не более. Встречи с «аль» они не ожидают. Так что я, безо всякого страха, сделал следующий шаг.

Три булыжника абсолютно незаметно для взгляда обратились в трёх каменных стражей, с горящими огнём глазами и самыми что ни на есть явными намерениями. Ну, да, щас — разбежались! Ре-тай ага-лак…

Одноразовый амулет с заточённой в нём молнией вспыхнул ярким синим пламенем и рассыпался, а вызволенная из него сила направилась в Пха, чтобы через мгновение вырваться из загоревшихся ярким светом глазниц черепов и, двигаясь неровными зигзагами, врезаться в тут же застывшего на месте великана. Тот пошатнулся, но устоял. Какого?! Исполин, секунду буравя меня взглядом, вновь двинул в мою сторону. М-да, элементаль то даже не третьего ранга — третьеранговый бы от такой молнии развалился на камушки. А остальные два что, тоже, что ли?! Да кто на обычных стражей столько сил тратит?! Ох, зря я побольше амулетов не наделал…

Следующим рассыпался амулет с огненным шаром, но и тот лишь оставил обугленный след на груди рассвирепевшего монстра. Да ладно?! Да не… Да не может быть!

Следом за ним уничтожились, выпустив сильнейших духовных сущностей, ещё три амулета — эффект тот же, я его лишь разозлил. Хвостик, спасай!

Услышав мысленную команду, мой элементаль сделал два исполинских шага, которые для меня были скорее прыжками, и встал между мной и наступающим всё ближе и ближе великаном. А затем…

А затем произошло нечто невероятное.

Хвостик, разведя руки в стороны, словно собирался показать всем присутствующим свои мышцы, закинул голову назад и, неожиданно подавшись вперёд, заорал. Причём заорал так, что мои бедные барабанные перепонки чуть не лопнули, Юла заскулила и прижалась к земле, а вся живность в округе, наверное, подохла от страха. Элементаль понял мой приказ о спасении по-своему и, на странность, у него получилось.

Три стража, одновременно застыв по стойке смирно, как будто этот рёв на некоторое время лишил их движения, дружно, словно одно целое, грузно опустились на колени и преклонили головы. Хвостик, явно довольный тем, что происходит, обернулся и посмотрел на меня, и, клянусь, я увидел на его абсолютно безэмоциональном лице тень торжества победы. Я ничего не понял, но вдруг на меня навалилась такая тяжесть и усталость, что я пошатнулся и только лишь благодаря вовремя оказавшейся сзади Юле не упал, а облокотился о её услужливо подставленную морду. Да что за хрень?!

— Эй! — Сбил меня с начавших было зарождаться мыслей по поводу произошедшего хриплый приглушённо-усталый голос. Доносился он со стороны дуба, что не могло не порадовать: похоже, мы всё-таки заставили явить себя местного жителя. — Что там происходит, а?! Нарушитель?!

В том месте, где из щели дуба пробивался свет, его кора вдруг превратилась в две прямоугольные корявые ставни, которые разошлись в стороны и явили лицо гоблина, выглядывающего из эдакого «окна». Он был стар. Настолько стар, что, видимо, уже давно не думал о своём внешнем виде, о чём свидетельствовали растрёпанные седые волосы, длинная борода, волосы которой смотрели, казалось, во все стороны света, а также грязный, давно не стиранный балахон на теле. Старец медленно оглядел поле так и не состоявшегося боя и задумчиво задвигал челюстями, как будто что-то жевал, при этом бегая глазами, переводя взгляд то на преклонивших колени элементалей, то на Хвостика, то на меня. Наконец, он закончил думать и, остановив взгляд на мне, коротко бросил: