Григорий Давыдов - Гобин поневоле или Изменчивый Мир

… ара-ва гила-но…

На Кил-ин-Хака было жалко смотреть: он глядел то на меня, то на Лар-ин-Лина, и на его лице отпечаталась такая паника, что я не без скрипа в душе понял: гобливнюку стоит лишь чуть-чуть подтолкнуть его, и он сам пошлёт в меня смертоносного духа.

… моро-сон ах икаб…

— Ты поверишь иномирцу, пришедшему неизвестно откуда? — С тем же могильным спокойствием проговорил Лар-ин-Лин, не спуская с меня тяжёлого взгляда своих маленьких бегающих глазок. — С неизвестно какими мыслями? Быть может, в его мире просто принято убивать своих — и ты поверишь ему, а не своему соратнику, с которым жил и учился всю жизнь?! Ты… — и тут он осёкся, что-то заметив. И я, усмехнувшись, понял, на что упал его взгляд. Он указал дрожащей рукой куда-то мне в район пояса: — Где…где… где твой котёл?!

Я автоматически покосился на так и оставшийся стоять за деревом дымящийся котёл с готовым зельем.

… ву-навар, — наконец окончил я заклинание, и глазницы черепов на моём Пха, загоревшись, выпустили через себя насытившегося духа.

Лар-ин-Лин успел поднести руку к одному из своих амулетов, но было уже поздно: нырнувшая в землю у самых ног гоблина духовная сущность тут же взметнулась вверх в виде переплетающих друг друга корней, камней и грязи, что в доли секунды преобразились в человекоподобного элементаля земли — монстр, даже не получив от меня приказа, нанёс удар своим окаменевшим кулаком, более напоминавшим булаву, и гоблин, не издав ни звука, выронив посох, пролетел назад метров десять, пока не столкнулся с словно специально выставленным на том месте деревом и, хрипя, рухнул на пятую точку, не в силах пошевелиться и лишь отплёвываясь кровью.

Кил-ин-Хак, помедлив несколько секунд, то ли от испуга, то ли от того, что не знал, что ещё предпринять, коснулся собственного амулета, явно собираясь надрать мне задницу, но я успел выставить перед собой руку с раскрытой ладонью и затараторить:

— Амулеты! Посмотри на его амулеты! Они ведь должны быть одноразовыми — так?! Посмотри, сколько из них использовано и найди среди использованных духов огня! Один из них — дух молнии второй ступени! Им и был убит старик! Просто, чёрт, посмотри!

Начавший было светиться амулет на шее моего друга погас, ибо гоблин убрал от него руку и, сощурившись, некоторое время буравя меня взглядом, всё-таки потопал к обездвиженному телу. Пройдя мимо застывшего без приказа элементаля, что просто «сканировал» местность взглядом своих ярко-красных глаз, Кил-ин-Хак присел у тела Лар-ин-Лина и некоторое время копался в его снаряжении. Я напряжённо ждал. Если Кил-ин-Хак не будет действовать по велению своего горячего сердца, а пораскинет мозгами, то он должен расставить все точки над «i» в своей голове, дойти до того, что произошло, и поверить. Должен, но сможет ли?

Прошла напряжённая минута ожидания. Столько времени на то, чтобы убедиться в наличии использованных амулетов не нужно — тут и нескольких секунд хватит — так что, скорее, он просто сосредоточенно думал. И, наконец, пришёл к решению:

— Проклятие! — Рыкнул гоблин и, поднявшись, подошёл ко мне. Я ничего не предпринимал: лишь мой получившийся слишком уж своевольным элементаль чуть дёрнулся, но всё же остался стоять на месте. — Он твой, — положил мне руку на плечо Кил-ин-Хак. — Поступай с ним, как считаешь нужным.

Неожиданно для самого себя я облегчённо выдохнул: оказывается, всё это время глубоко задерживал дыхание. Но как же легко я себя почувствовал, поняв, что мой друг сделал верный выбор.

— Великий Гул-аль-Дук… — иронично прохрипел Лар-ин-Лин, как только я подошёл к нему, буравя ублюдка взглядом. — Убьёшь меня? Вперёд… Но в селение можешь не возвращаться: Учитель убьёт тебя при первой же возможности… Пх! — вновь харкнул он кровью, но вытерев её с губ, продолжил свой порождённый безумной ненавистью монолог: — Ты стал для него слишком опасен, смекаешь? Слишком втёрся в доверие к нашей верхушке, стал слишком… необузданным. Нет-нет, он не боится тебя… Он тебя ненавидит. И эту ненависть я, достойно покорно ученика, разделил вместе с ним. И я уйду в мир духов, зная, что оставил тебя сгорать в огне!

Мне оставалось только хмыкнуть: похоже, его психоз не лечится.

— А не боишься, что в мире духов тебе будут не рады?

— Я?! Боюсь?! — Гоблин рассмеялся, отчего повторно низвергнул из себя кровь. — Не рады… За что? За то, что я пытался избавить наш мир от выродка вроде тебя? Ты — опасность, которая грозит всей Пяте! Это нашептали нашему Учителю Высшие Духи!