Григорий Давыдов - Гобин поневоле или Изменчивый Мир

Вождь стиснул ладони в кулак и молча смотрел на старуху. Знания сильнейшей целительницы клана были огромны, а годы, что она живёт на этой земле, подарили ей непостижимый жизненный опыт. Игнорировать её слова — глупо. Но что делать? Не резать же глотку главной силе твоего клана, пока его можно спасти? Узнай об этом враги из соседних кланов — не ровен час, приведут под стены войска. А враги любят объединяться, когда у них есть чем поживиться. Уже потом, при дележе добычи, они вспомнят, что враждуют с друг другом, и вновь польётся кровь, но к этому времени ему уже будет всё равно.

— Отнести его в лазарет и… связать, — наконец принял решение глава клана, — Если в нём действительно есть дух, то он покажется в течение суток. И тогда мы схватим его и излечим Гул-аль-Дука. Старуха, возьмёшь двух боевых шаманов… старших учеников. Поставишь сторожить его тело. Если что случится, пусть докладывают мне. А вы чего тут забыли?! — Вскинулся он на стражников. — Живо по своим местам! Ночь ещё не закончилась…

Кил-ин-Хак не мог отвести взгляда от не шевелящегося тела. Он настолько всмотрелся в него, что даже стал замечать, как периодически еле заметно вздымается и вновь опускается его грудная клетка, отчего почему-то становилось жутко.

— Да чего ты вылупился на него?! — Не выдержал, и всё-таки сорвался Лар-ин-Лин. — Боишься, что, одержимый злым духом, перегрызёт нам глотки? Дык мы его верёвками обмотали, словно дикого ящера во время приручения! Чего бояться?!

— Я и не боюсь. — ответил тот, не отводя взгляда от пребывающего в полумёртвом состоянии шамана. — Просто думаю о том, каким он был великим воином…

— Говоришь так, словно он уже сдох, — скривился Лар-ин-Лин и подал другу трубку. — На, затянись. Путничья трава. Очень помогает от нервов.

Кил-ин-Хак с благодарностью принял трубку и пригубил её, выпустив кольца желтоватого дыма. Затем расплылся в улыбке и затянулся ещё раз. Путничья трава была в большом ходу у племён гоблинов и росла во многих частях болот. Её использовали в медицине, чтобы притупить боль пациента, которому, к примеру, собираются зашивать рану, или, как точно выразился Лар-ин-Лин, в помощи от нервов. Конечно, она имела и побочные эффекты, слишком расслабляя мозг, вызывая периодические видения и дурные мысли, потому в больших дозах её потребляли редко, хотя в малых она использовалась всюду, даже в еде — так, для аппетита.

Оба гоблина, по очереди передавая друг другу трубку, расплылись в глупых улыбках, выдыхая приятный дым, который заполнил всё помещение. Никто не мог им этого запретить: хижина, которая была отведена под лазарет, пустовала, их клан уже давно не вёл открытых войн и даже большие стычки являлись редкостью. А простуду или головную боль можно вылечить и на дому — для этого у старой целительницы достаточно учениц, не гоже по таким пустякам занимать отведённые для тяжёлых случаев койки.

— Я вот думаю, — наморщил пологий лоб Лар-ин-Лин, после очередной затяжки возвращая трубку другу. — А если он всё-таки помрёт?

— Вполне вероятно, — пожал плечами Кил-ин-Хак, выпуская в воздух диковинные фигуры из дыма. — Ну так что ж, все мы смертны.

— Так это же какое тело пропадает! — Втянул широкими ноздрями выпущенное гоблином облако дыма Лар-ин-Лин.

— Ты это к чему?

— Ну, как? У него же великая магическая проводимость! Насколько помню, только он в нашем клане мог вызвать армаду духов и при этом не взорваться на кровавые ошмётки. Помню тот бой при Мрачных Топях — красота, завораживающее зрелище было!

— И что ты предлагаешь? — Вопросительно выгнул бровь Кил-ин-Хак.

— А почему нам не вселить в это тело другую душу? С телом-то всё в порядке, а оно у него, считай, и ценно. — Лар-ин-Лин аккуратно забрал из рук задумавшегося друга трубку и, затянувшись, стал ждать ответа.

Гоблин колебался:

— Никто не позволит нам проводить переселение души. Нужно разрешение главы, поиск донора…

— А кто говорит об этом мире? — Добил друга Лар-ин-Лин и, сняв с пояса котелок, покрутил им у него перед лицом. — Всё, что нужно, у нас уже есть, ритуал провести мы в состоянии, или не носить мне приставки «ин» в имени.

Кил-ин-Хак некоторое время задумчиво морщил лоб, пару раз пригубил Путничьей травы, а затем, вскочив, снял с пояса свой котелок и махнул лапой:

— Да пропади всё пропадом! Давай!

Если хочешь сделать что-то хорошо, то сначала обязательно подготовься к этому чему-то. Так и с самоубийством.