Владилен Суворов - Эльфийская жесть [Калибрятина]

- "Ну, вот ты и отмучился Игорь. Там тоже хорошо, там ты встретишь родителей", - удар тела об тело, опрокинул их на землю, Мэй что-то кричала, но он ее не слышал, ощущая, как

над землей проносится волна жарящего пламени, до них дошел лишь поток горячего воздуха.

- Это Дракон, - Мэй лежала на нем, упираясь локтем руки прямо в грудь, если и можно было каким-то образом сбить тот самый героический настрой, то ей удалось это совершить.

Сейчас, когда ее острый локоть неприятно давил на нежный сосок груди, и эту остроту не заглушали несколько слоев его одежды, все эти мысли внезапно приобрели совсем другой

злобный оттенок. Он еле сдержался, чтобы не накричать на эту дуру, "инстинкты", да... в который раз он с трудом удерживает инстинкты этого тела в подчинении.

- Сдурела? Слезь с меня, - Мэй испуганно слезала с его тела, какая же она была тяжелая, - "чуть легче меня по весу, почти моя весовая категория, чуть не раздавила, зараза".

- "Надеюсь, ваша смерть будет быстрой и безболезненной".

Опять эта шипящая мысль, дракон или кто бы он там ни был, он мог бы быть не таким громким. Голова звенела как колокол. Но потом с осознанием смысла сказанного - пришло

другое чувство, это была плохо сдерживаемая сознанием смесь гнева, ярости и обиды, ядовитый коктейль чувств бурлил и стремительно поднимался от пупка к голове.

- "Какое знакомое ощущение", - как он мог забыть о своем даре магии, если в прошлый раз ему удалось воспользоваться магией, пусть даже на интуитивном уровне, что мешает

повторить эту попытку вновь, - "ничто не мешает, пусть я умру, но мне не будет стыдно за свои поступки, я использовал все свои шансы..."

Дикари уже шевелились, и эти шевеления набирали свою активность, после атаки дракона враги потеряли едва ли пять-шесть особей. Драконы это не авиация, и то, что он видел, было лучшим доказательством этого утверждения.

- Они еще не мертвы, рано радуешься, - Мэй смотрела на него восхищенно расширив свои и без того огромные глаза, - "о черт, капюшон упал..."

Странно, но такое внимание к своей персоне было необъяснимо приятно, как будто его волосы вновь оказались под ласковыми руками матери в призрачно давнем и далеком раннем

детстве.

- "Теперь нет смысла скрываться", - он смотрел в ее глаза, и ощущал, как будто между ними тает невидимая преграда, внизу живота вновь скрутило все от восхитительных

волшебных спазмов, а по ногам прошлась незнакомая волна слабости и легкого ватного онемения.

Новая психика вновь одаряла его своими изощренными подарками, какой нормальный человек будет испытывать подобное возбуждение в момент смертельной опасности. Игорь

осознал, как пульсирующий источник приближается к голове. Это мощное чувство уже было где-то у солнечного сплетения, в этот раз оно поднималось не так быстро как тогда в

ущелье или в лесу, оно двигалось не торопливо.

- "Как перед извержением вулкана", - сила прорастала изнутри с такой неумолимой уверенностью, что часть этой решимости поневоле передалась и порядком расшатанному

последними событиями сознанию.

- Куда смотришь? За спину смотри...

Незлобливо бросил он шатающейся от слабости девушке и их глаза вновь встретились.

- "О черт... как же она красива", - эти синие глаза на фоне бронзового загара, и вздымающаяся в возбуждении высокая полная грудь, обнаженная грудь... каким слепцом он был

раньше, это ли не повод для драки, теперь понятно, почему в караване поднялся такой скандал. Он будто прозрел, с его глаз упала мутная пелена, по телу гуляла странная волна

ощущений, а в районе пупка летали те самые бабочки. Нужно отвести взгляд в сторону иначе он потеряет голову окончательно.

- Быстрой и безболезненной говоришь, - Игорь поднял в небо взгляд и счастливо улыбнулся, пространство над головой было пустым, его глаза искали дракона, но видимо было уже

слишком поздно, эти слова нельзя воспринимать как эпитафию, это подсказка. И он зашагал к встающим и хромающим после огненной атаки дракона местным психопатам.

Он шел, и с каждым шагом его сила была все ближе к моменту своего высвобождения.

- "Как же я вас ненавижу", - он смотрел на этих существ и видел в них, все то плохое, что пришлось поневоле испытать в своей жизни, вся злоба, вся несправедливость, все обиды.

Казалось, все его воспоминания перебраны кем-то с мягкой, но настойчивой деликатностью, и теперь вся эта смесь горела и переливалась в груди кипящей лавой дикой силы.

- Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять...