Александр Гром - Приключения Алекса

— Хорошая песня, — эльфийка странно посмотрела на меня, — а главное соответствует моменту. Вот вы, например, несмотря ни на что, ведь все-таки возвращаетесь? Не правда ли?

— Я возвращаюсь, как вор, собирающийся украсть чужие драгоценности и рвануть потом подальше. А мечталось-то по-другому, госпожа: в княжьих одеждах, на белом коне, в сопровождении свиты преданных рыцарей. И флаги, повсюду флаги с Золотым Оленем Лоншира. Наверное, глупо, да?

— Нет, Алекс, — эльфийка тяжко вздохнула, — это не глупо, просто несколько несвоевременно. Но, кто знает, может, когда-то потом… так оно и будет? А? Что скажете, Алекс?

— Сторожевые Холмы близко, вот что скажу, госпожа. И давайте заканчивать треп. Не сердитесь.

Внутренне собравшись, мы подъехали к первым холмам. Дорога, извиваясь, поднималась на самый крутой горб.

— Добро пожаловать! — я театрально взмахнул рукой. — В «гадюшник» моей мечты.

На самом верху мы остановились. Граница Покинутых Земель отсюда виднелась, как на ладони. Нечисть пометила ее столбами и кольями, на которых красовались насаженные человеческие головы, выбеленные дождем и ветром черепа животных, а то и распятые на крестах тела пленных.

— Ой, мамочки, — застонала эльфийка. — Нам что, надо туда близко подходить? А обойти нельзя?

— Можно повернуть назад, если госпожа испугалась, — помимо воли тон мой прозвучал насмешливо.

— Издеваетесь? Да я ничегошеньки не боюсь. Не верите?

— Ну что вы, как можно, госпожа? Усомниться в вашей смелости? Да я просто неудачно пошутил.

— Вот как? Тогда чего же мы стоим, Алекс?

Очень скоро мы добрались до первых «пограничных» столбов, украшенных весьма своеобразно. Самый ближний унизывали связки вываренных человеческих челюстей и высушенных ушей. Соседний с ним блистал искореженным шлемом и кровавой надписью во всю длину. Но самое ужасное зрелище являл собой кол с насаженным на него толстым пожилым мужчиной, порядком уже разложившимся и нестерпимо вонявшим. Эльфийка глянула на него только раз, и ее тут же вытошнило. Через минуту ее вывернуло еще разок и еще. «Привыкай», — мрачно подумал я и подал компаньонке воды. Все еще бледная, она сделала пару глотков, лотом, смочив платочек, тщательно вытерла лицо и руки. Как бы то ни было, но границу мы пересекли, и то, что нас сейчас окружало, называлось просто — Покинутые Земли.

В который уже раз в голову приходили здравые мысли: «Великий Создатель, что я здесь делаю? И неужели я такой дурной?». Впрочем, эльфийку подобные сомнения уже, видно, не мучили. Брательник — дело святое! Вот только брательник-то он не мой. Ох, женщины, женщины, из-за вас в мире весь этот бардак и неразбериха. Мои «мудрые» рассуждения хорошо скрывало уверенное, твердокаменное выражение лица.

А тропа тем временем, попетляв и покружив по волнам Сторожевых Холмов, вывела нас к старому заброшенному кладбищу, утыканному покосившимися от времени обелисками. Не далее чем в трех километрах от него виднелись развалины. Все, что осталось от некогда большого города.

— Истмарк, — кивнул я в ту сторону, — в прошлом один из центров нашей цивилизации. В смысле человеческой, конечно.

Эльфийка хмуро покосилась в направлении Истмарка, это было единственное, чем она отреагировала на мои слова. Без сомнения, разлагающийся толстячок все еще торчал у нее перед глазами. Хм, что-то девчонка становится уж больно впечатлительной. А может; это я требую от нее слишком многого? Да, скорей всего так.

В молчании мы ступили на Веселый Тракт, прилично сохранившийся и ведущий к западной окраине Лонширского леса. Ехать по нему было сущее удовольствие, но одно изрядно портило «прогулку»: на нем мы с эльфийкой представляли отличные мишени. Вдобавок ко всему воронье, сопровождавшее нас и не думало заняться чем-нибудь другим. «Черт с вами, птички, — ругнулся я про себя, — порхайте, нане приведи Господь снизиться до пределов досягаемости моего лука. Перебью, как куропаток. Хотя бы ради компаньонки, уж больно вы ей досаждаете».