Александр Гром - Фианэль Отважная. Книга 1

— Чучело! В ближайшем будущем готовься к грандиозным неприятностям, — мрачно глядя на непрестанно кривляющуюся кикимору, посулила я.

— С чего бы это? — умолкнув, насторожилась кикимора.

— А с того, что о твоих мерзких выходках, обязательно узнает Пень, — не без злорадства сообщила я.

Леший Пень, был кем — то вроде патриарха в окрестных лесах и обладал весьма крутым нравом. Лесной Народ побаивался его, однако вместе с тем и уважал за мудрость и справедливость.

— Ой-ой-ой! Испугала! Да мне ничуточки не страшно, — заершилась кикимора, правда, уже без прежнего воодушевления. Затем не очень уверенно, она похвалилась:- Дедушка Пень любит Брысечку и никогда серьёзно не накажет. Вот так то, уродина.

— Что ж, дорогуша, посмотрим, — я одарила напоследок кикимору своей самой «приветливой» улыбкой, и, развернувшись на восток, продолжила путь, втайне ожидая какую нибудь подлую каверзу.

Но её не последовало, что само по себе подтверждало имеющиеся у Брыськи некоторые сомнения насчёт большой к ней любви дедушки Пня.

— Подумать только, а ведь мы с ней когда-то дружили. Но потом… Хм-м, потом смертельно разругались, не поделив игрушки, подаренные нам Пнём, — почему-то со щемящей грустью вспомнилось мне. — И кто тогда был прав, а кто виноват, не упомнит, наверное, сам леший, едва отодравший друг от друга двух сцепившихся кошек.

Так, раздумывая о прошлом, я незаметно добралась до заветной поляны. И едва цепь Исполинов осталась за спиной, как мою душу наполнило привычное чувство защищённости, появляющееся при посещении этого загадочного места. Перешагнув стремительный водный поток, я сразу направилась к розовому камню в центре, который обладал изумительным свойством: в жару был прохладный, а в холод, — тёплый. Привычно забравшись с ногами на самый его верх, я окинула внимательным взглядом свою страну. Или, как мечталось когда-то, целый, подвластный моей воле мир: состоящий из расположенных по обеим сторонам ручья гранитных замков, сторожевых башен, и даже небольших городков, обнесённых зубчатым стенами. Особенную прелесть представляли островки посреди ручья, украшенные беломраморными дворцами и высокие, арочные мосты, соединяющие противоположные берега. Всё это грандиозное великолепие соорудил дядюшка Рифли, заметивший, что я провожу тут много времени. Да-а, работа была очень кропотливая, однако за год он управился, правда, не без помощи подсобных рабочих в лице меня и тёти.

Убедившись, что за время моего долгого отсутствия, вверенные дядюшкой владения не пострадали, я вздохнула спокойно, ибо любая бродячая шайка орков, могла разрушить и изгадить здесь всё в мгновение ока. Конечно, в какой-то степени я полагалась на присмотр со стороны дедушки Пня, но, во-первых, он не вездесущий, а во вторых, с жестокими, могучими орками, ему не совладать. Нельзя было сбрасывать со счетов и «милую» Брысечку, наверное, и во сне измышлявшую пакости, в адрес «подруги». Мысли о кикиморе и поганых орках, вызвали у меня досадливую гримасу. Немедленно изгнав их из головы, я с наслаждением принялась любоваться окружающей красотой. Но вскоре тоска по тёте Ири, прорвала наспех возведённую мной в душе, спасительную плотину и недавняя радость исчезла без следа. Спрыгнув с камня, я медленно пошла по течению ручья, вспоминая, как пускали по нему с тётей, белопарусные кораблики, сделанные умелыми руками дядюшки Рифли. Увы, теперь всё это, осталось в безвозвратном прошлом. Поблуждав ещё немного по славному мирку поляны и так и не обретя душевного равновесия, я отправилась назад в башню. По пути я несколько раз выла по волчьи, призывая запропавшего где-то Локи, однако тот так и не отозвался.

— Вероятнее всего, негодяй, увлёкся новой подругой, — решила я, зная своего питомца, и тут же сделала логический вывод, — а значит, скоро он ну никак не объявится. Вот ведь кобелище неугомонный! А каким маленьким, жалким и несчастным он был, когда мы с дядюшкой нашли его у тела волчицы, погибшей в схватке с рысью, это сейчас даже трудно представить. Зато спустя полгода его было не узнать. Волчонок отъелся, окреп, повзрослел и всюду следовал за юной хозяйкой по пятам. Призрачный Пёс, до этого частенько тайком присматривающий за мной, заприметив в моём обществе постоянного, четвероногого спутника, стал появляться всё реже и реже. А когда Локи исполнился год, исчез вовсе, наверное, решив, что отныне девочку Фианэль, есть кому охранять и без него.

Мысли о Призрачном Псе, заставили по старой привычке непроизвольно оглянуться, что бы успеть заметить хотя бы смазанную, ускользающую тень. Но… Конечно же, за спиной никого не оказалось Дружественное мне привидение, действительно ушло навсегда… Тётя Ири утверждала, будто это Булат, пёс отца, вырывающийся из потустороннего мира для того, что бы убедиться в моём благополучии. И я верила тёте, сколь бы нереально сиё не представлялось.