Александр Гром - Фианэль Отважная. Книга 1

Возле самого выхода из спальни, я внезапно остановилась и позвала:

— Тётя!

Она обернулась, а я сбивчиво, торопливо зашептала:

— Мне… Мне очень жаль твою семью. И тебя, тётя, очень жаль… И я так страдаю, оттого что не могу принять на себя хоть частичку твоей боли, что сердце готово разорваться от бессилия, на мелкие, мелкие кусочки. Ведь ты вырастила, воспитала меня. Была добра, справедлива как мама. Да ты и есть моя мама! Моя вторая мама… И я тебя так сильно люблю!

— Доченька! — у тёти на глазах показались слёзы, первые слёзы увиденные мной за прошедшие десять лет. — Дай срок, всё у нас с тобой будет хорошо! Лишь бы ты себя берегла, сокровище моё, и не забывала, что мы живём в мире полном опасностей и негодяев. В жестоком, несправедливом и коварном мире…

— Не волнуйся так, тётя, — постаралась успокоить я её, — ведь вы с дядюшкой отлично научили меня распознавать всякого рода ловушки и справляться с любыми врагами. А, кроме того, у девочки Фианэль имеются огнедышащий дракон и могучий, отважный волк, оба способные при необходимости неплохо постоять за неё.

— Всё это так, — с грустью согласилась тётя, — но я всё равно буду переживать, ибо сердцу то не прикажешь. Понимаешь меня, доченька?

— Да, мама Ири, — тихо прошептала я, как в детстве прижимаясь щекой, к её заботливой руке. — Береги и ты себя…

Больше ничего не говоря и нигде не задерживаясь, мы сошли вниз. Я пыталась выглядеть бесстрастно, однако вряд ли это получалось хоть как — то хорошо. Уж больно тяжело было на душе, потрясённой только что произошедшими событиями.

Старик с белоснежной бородой ожидал нас за пределами башни, у подножия утёса, откуда брали начало ступеньки чрезвычайно узкой лестницы.

— А вот это и есть моя воспитанница — светлая ярлинка Фианэль, хозяйка здешних мест, — с нескрываемой гордостью представила тётя, ему, мою персону.

— Нандромир, верховный маг Баур-Дага, — с нотками высокомерия назвал себя белобородый, одарив долгим, взыскательным взглядом. — И я рад приветствовать дочь самого Харальда Смелого.

— Для меня большая честь познакомиться с тобой, мудрейший Нандромир, — со всей приличествующей моменту вежливостью, — ответила я. — Тётя Ири рассказывала о тебе и твоей жизни, удивительные истории.

— Тётя? — брови мага возмущённо поползли вверх. — Девочка, да как ты смеешь так называть нашу королеву? Что за наглость! Запомни раз и навсегда: она для тебя существо высшего порядка и, обращаясь к ней, следует непременно говорить — Ваше Величество. Полагаю это понятно. Если же…

Тётя, повелительно подняв руку, собралась вмешаться в болтовню расходившегося дедугана, однако я не особо подумавши, опередила её:

— Да как ты смеешь вздорный старик меня поучать? Не забывай, ты находишься в гостях и на моей земле. А сиё обстоятельство не может не обязывать к уважительному отношению. Кроме того… Мы с тётей Ири, сами разберёмся, кого и как называть. Полагаю всё мной сказанное, ты уяснишь с первого раза. Ведь ты же, хм-м, мудрейший, — последнее слово прозвучало с откровенной издёвкой, но мне на это было глубоко наплевать.

Зато расстроилась тётя Ири.

— Фианэль, ты произнесла речи не подобающие повелительнице Края Медвежьих Полян, — с заметной нервозностью заявила она, бросив на окаменевшего мага встревоженный взгляд. — Пожалуйста, немедленно извинись перед почтенным Нандромиром.

— Проклятье! Тётя видать здорово нуждается в поддержке старого хрыча, — запоздало сообразила я, испытывая в душе искреннее сожаление. Теперь следовало найти слова, способные не только загладить предыдущую резкость, но вместе с тем и не роняющие моё достоинство. Итог лихорадочного мыслительного процесса, был таков: я без особого энтузиазма буркнула:

— Мудрейший Нандромир, я действительно погорячилась. Признаю, с гостями так не поступают. Однако ты сам во всём…

— Фианэль! — оборвала меня буквально взвившаяся на дыбы тётя. — Немедленно перестань!

— Молчу, молчу, молчу, — опустив голову, без пререканий согласилась я, не желая окончательно портить себе и ей настроение перед расставанием.

На этом с выяснением отношений было покончено, и потому до моста мы добрались без дальнейших конфликтов, однако Нандромир перешёл на другую сторону, демонстративно не попрощавшись. Я отреагировала на его демарш презрительной усмешкой, а вот тётя огорчилась, хотя виду постаралась не подать. Но я это заметила и исполнилась к хрычу ещё большей неприязнью.