Майкл Салливан: Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера

– Все хорошо. Я не подниму тревоги.

Ройс много раз видел эту картину и решил, что парень неплохо держится. Не рыдает, не кричит, не умоляет. Ройс терпеть не мог, когда его жертвы падали на колени и хныкали, хотя должен был признать: убивать таких было проще.

– Заткнись, – приказал он и хмуро посмотрел на Адриана. – Прикончи его, и пошли. У нас нет времени на споры.

– Он бросил самострел, – возразил тот. – Убивать его нет необходимости.

Ройс покачал головой. Опять это слово – «необходимость». Адриан часто его использовал, словно для убийства требовалось оправдание.

– Он меня видел.

– И что? Ты человек в темном капюшоне. Сотни людей носят капюшоны.

– Можно мне сказать? – спросил стражник.

– Нет! – рявкнул Ройс.

– Да, – кивнул Адриан.

– У меня есть жена. – Голос стражника дрожал.

– У человека есть жена, – сочувственно произнес Адриан, не убирая меча от шеи пленника.

– И дети… трое.

– Борода Марибора, у него трое детей, – решительно сказал Адриан и убрал меч.

Стражник выдохнул. Почему-то он и Адриан считали, будто способность размножаться имела отношение к этой ситуации. Они заблуждались.

– А у меня есть лошадь, – провозгласил Ройс столь же праведным тоном. – На которой я уеду отсюда, как только ты убьешь этого несчастного ублюдка. Хватит пускать слюни. Это ты проявляешь жестокость, а не я. Покончи с этим.

– Я не собираюсь убивать его.

В глазах стражника забрезжила надежда, уголки его губ дернулись в улыбке облегчения. Он посмотрел на Ройса, ожидая подтверждения, знака, что действительно увидит новый рассвет.

Ройс услышал, как распахнулась дверь, и кто-то позвал:

– Ральф!

В доме зажглись огни. В семи окнах на четырех этажах замерцали свечи.

Может, им потребовалось столько времени, чтобы их зажечь.

– Я здесь! – завопил Ральф. – Грабители! Нужна помощь!

Ну разумеется, он не поднимет тревогу.

Это решило дело. Ройс потянулся к кинжалу. Не успел он коснуться рукояти, как Адриан оглушил Ральфа головкой меча. Стражник рухнул на траву рядом с разряженным самострелом. Неясно, что заставило Адриана ударить пленника: его крик или движение Ройса. Ройс хотел надеяться на первое, но опасался последнего.

– Давай убираться отсюда, – сказал Адриан, перешагивая через Ральфа и дергая Ройса за руку.

Это не я нас задерживал, подумал Ройс, однако не стал спорить. Где есть один самострел, отыщутся и другие. Самострелы не были низенькими или волосатыми, однако их тоже следовало включить в список. Ройс и Адриан пробежали в тени стены, обогнув цветущие розовые кусты, хотя Ройс не понимал, к чему трудиться. В облачении стражника Адриан гремел, как лошадь в упряжке.

Меленгарская провинция Галилин была мирной земледельческой областью, в которой не привыкли к воровству, и охрана в поместье лорда Хемли отличалась печальной неэффективностью. В ходе разведки Ройс заметил не менее шести стражников, прочесывавших территорию, однако этой ночью их оказалось всего трое: стражник у ворот, Ральф и псина.

– Ральф! – снова позвал кто-то. Голос был далеким, но разнесся по открытой лужайке.

Позади в темноте заплясали пять фонарей. Они двигались хаотично, сбитый с толку поисковый отряд напоминал пьяных светлячков.

– Аарон, разбуди всех!

– Выпустите Мистера Хиппла! – крикнул женский голос, в котором звучали мстительные нотки. – Он их найдет!

И все это на фоне непрерывного тявканья крысопсины – без сомнения, Мистера Хиппла.

У главных ворот никого не было. Очевидно, стражник умчался на крик Ральфа о помощи. Они беспрепятственно вышли, и Ройс подивился удаче Адриана: этот человек был ходячей кроличьей лапкой. Три года в Школе прагматизма Ройса почти не оставили царапин на идеалистической эмали его напарника. Будь Мистер Хиппл более крупным и агрессивным животным, им бы не удалось скрыться с такой легкостью. И хотя Адриану вполне было по силам прикончить любую собаку, Ройс сомневался, что он бы это сделал.

У нее есть щенки, Ройс! Трое!

Они добрались до густых зарослей, где оставили лошадей. Лошадь Адриана звали Танцорка, но Ройс не видел смысла давать лошадям имена. Пряча дневник в седельную сумку, он спросил:

– Сколько лет ты служил солдатом?

– В Аврине или в Калисе?

– Вообще.

– Пять, но последние два года были… не столь формальными.

– Пять лет? Ты сражался в армии пять лет? Повидал битвы?

– О да, и жестокие.

– Надо же!

– Злишься, что я не убил Ральфа?