Василий Давыдов - Духодар

Когда шар Озанны в который раз за последние сутки швырнул его на твердый, болезненный, каменный пол Старого Города, Револьд уже не удержался от стонов. Со вчера еще все мышцы болят, а тут новые синяки в придачу. Если так пойдет дальше, то ученый превратится в одну большую отбивную. Останется только хорошенько прожарить и можно подавать к столу. Приятного аппетита.

Старый Город. Камни, которые хранят древнюю историю… Остатки города там, внизу, уже давно поглотил Лес Древних Тайн. А ведь именно возле Старого Города и произошла схватка между Эддриком и дюжиной Эговаров. После великой битвы мало что в городе осталось целым. Разрушения были просто катастрофические, так что жители покинули город и разбрелись по ближайшим селениям. И благополучно все забыли. А не стоило бы… Случаются в истории такие события, о коих забывать нельзя. Которые, в противном случае, могут и повториться. А легендарного героя, на вроде Эдрика, может не оказаться рядом в нужный момент. И никто уже не спасет тех, чья память была слишком коротка…

Все четверо увлеченно оглядывались вокруг. Револьд волновала история старых зданий, Озанна наслаждалась возвращением домой после стольких лет, Варин дивился этому летающему каменному острову. Лишь Биф сохранял торжественное спокойствие. Он-то здесь бывал не единожды, как человек Круга Эддрика. Но ни разу Биф не приходил сюда, чтобы пройти в самую святыню — Приют легендарного героя. Так в Круге называли большую каменную плиту в единственном уцелевшем здании в Старом Городе. Если верить легендам, Эддрик превратил сам себя в камень, чтобы не поддаться на искушение пользоваться духодарами и дальше. Он мечтал навсегда скрыть от людей эти чудесные творения Творцов, зная какое зло они вызывают в завистливых и алчных сердцах людей.

На пороге Приюта товарищей встретил старый мужчина с совершенно седыми волосами, облаченный в легкую накидку серебристого цвета — цвета Круга Эддрика. Старик протянул руку Бифу и горячо пожал ее.

— Поздравляю, Биф, вы отлично справились, — произнес старый мужчина, затем повернулся к остальным и учтиво поклонился, — от всего Круга говорю вам спасибо за помощь.

Биф поспешно начал рыться в карманах, пока не извлек ценную вещь.

— Вот, Бегенер, — обратился парень из Грилмуф, — Кисть Жизни. Она едва не стоила нам этой самой жизни, которую якобы дает. Надеюсь, мы не зря галопом проскакали Брошенные земли.

Револьд с трудом сдержал удивление. Бенегер? Тот самый мальчишка с Наивным Шаром? Так вот ты какой, оказывается. Получается, что про возраст не соврал: он и правда уже давно в летах. Что ж, в таком виде в его мудрость поверить гораздо проще, нежели в мудрость мальчишки. Ну а что поделаешь, так уж люди устроены.

Бенегер Бифу не ответил. Лишь отступил в сторону и жестом пригласил войти. Внутри комната оказалась небольшой и скудно обставленной. Стол со свечой и раскрытой книгой, кровать из деревянной двери, да пара стульев. Вот собственно и все многообразие.

Но не мебель привлекла внимание гостей, а большая каменная плита с контурами тела человека. Лишь увидев эту плиту, Револьд окончательно понял, что легенда про Эддрика — правда. Прямо впереди находилось доказательство, немое свидетельство тех злополучных дней. Образ, который невозможно спрятать и тем самым спрятать правду о первых злодеяниях Эговаров. Навечно заключенный в камень вечный защитник — Эддрик, победитель Эговаров.

Револьд пробежался по чертам его лица, по фигуре. И этот безмолвный образ из прошлого показался ему знакомым. До ужаса знакомым. Но ученый никак не мог вспомнить, где же он видел это лицо. Ответ то появлялся в памяти, то сразу исчезал, как только разум пытался за него ухватиться. Помучавшись немного, Револьд решил бросить бесполезные попытки вспомнить.

— Думаю, что именно тебе следует обвести черты Эддрика и вернуть его к жизни. Мы знаем, что он не хотел, чтобы его беспокоили, но… Сейчас нам не обойтись без него, — снова подал голос Бенегер, показывая на каменную плиту.

— Это честь для меня, — дрожащим голосом произнес Биф. Он словно в трансе приблизился к окаменевшему Эддрику и поднял Кисть. Биф медлил. Он столько раз представлял себе, что когда-нибудь увидится лицом к лицу со своим героем. С тем, на кого он всегда мечтал быть похожим. И сейчас, когда осталось всего несколько мгновений, волнение настолько захлестнуло его, что Биф не мог успокоить дрожь в руках. Пришлось пару-тройку глубоких вдохов сделать и успокоиться. Нельзя торопиться, нельзя допустить ошибку. Кто знает, как тогда подействует Кисть.