Василий Давыдов - Духодар

А тот уже с трудом оставался в сознании. И хотя ему сейчас хотелось только как-нибудь по-быстрому умереть, голову все же не покидала одна и та же мысль. Давай, Револьд, действуй. На тебя, братец, вся надежда.

До чего же скучно сидеть в укромном месте, покуда где-то там, впереди, происходит самая что ни на есть заварушка. Выходит, что самое веселье досталось Бифу, а вот Револьду приходится сидеть и ждать у моря погоды. В данном случае, у реки. Хотя такая разница-то?

Шар Озанны закинул ученого на крупный холм на севере от Промысла. Здесь, вдали от хижин, планировалось, что Рев будет в безопасности. Что никто и ничто не помешает ему выполнить весьма важную задачку.

Все просто: найти Кисть. Ну, конечно, для обычного человека это как иголку в стоге сена разыскать. Но не для знатока карт. Чего уж действительно у Револьда получалось лучше всего — это общаться со своей любимой, драгоценной картой, которая досталась ему еще от деда. И сейчас вся команда борцов с Эговарами сделала ставку именно на это умение ученого.

Не подумайте, Рев пытался разыскать Кисть еще под кронами Леса Древних Тайн. Да дело оказалось совсем не простым. Весь Промысел на карте пылал сплошным огненным пятном, сбивая ученого с толку. Ведь именно так на карте ощущались духодары. Либо на берегу Горячей срочный съезд духодаров, либо… Возможно, карта так на Эговаров реагирует. В любом случае, Кисть Жизни в этом бардаке вряд ли можно найти.

Поэтому Биф и отправил Револьда сюда, поближе к Промыслу. И оказался прав. Здесь ученый вполне мог различать отдельные сигналы, правда все еще не понимал, кто где. Какие-то точки оставались неподвижными, а другие постоянно двигались. Ну как тут поймешь, где эта зловредная кисточка? Ошибаться же нельзя… Наткнешься так на Эговара и поминай как звали. Револьд не Биф, в драках как-то не ахти разбирается.

И как вообще могла прийти в голову такая дурацкая затея? Лезть в самое опасное сейчас место в Брошенных землях ради какой-то кисти. А все для чего? Ну разбудит Круг своего драгоценного Эддрика. Что дальше? Навряд ли у этого героя из глубокого прошлого сохранились остальные духодары. А Лук Озанна с Дымом Альвина — разве это достойное оружие против дюжины сумасшедших колдунов? Насколько же бредовой выглядела затея сейчас…

Револьд снова уставился в карту, пытаясь отбросить лишние мысли. Стоит сосредоточиться на деле. Кто его знает, как там дела у Бифа, и сколько он сможет отвлекать жителей Промысла. Лучше уж поспешить с поисками, да убраться отсюда подобру-поздорову.

Постойте-ка. Револьд почувствовал заметное шевеление по карте. Так и есть, несколько точек медленно смещались в сторону реки. Один, два, три… двенадцать… Да, точно! Двенадцать! Так вот вы где, мерзкие уродцы. Теперь, когда Эговары выдали себя, можно легко определить, где же прячется Кисть. Кто их знает, чего они забыли на берегу, но как же это на руку ученому!

Но что-то было не так. Рев совершенно точно ощущал еще как минимум четыре незнакомые точки на своей карте. Духодары? Но почему так много? Одна из точек теплилась над рекой Горячей и постоянно двигалась, другая замерла возле дома старосты… то есть бывшего дома. Сложно назвать домом этот чокнутый вертеп, что воцарился тут. По-хорошему сжечь бы всю округу, такой пожар устроить, чтоб до неба пламя видно было. Выжечь заразу, как с паразитами да сорняками обычно делают. Хотя вряд ли это поможет. Если уж Эговары смогли обхитрить смерть…

Так, не отвлекайся, Рев. Еще две точки. Одна почти на выезде с Промысла, по дороге в Грилмуф. Странно, раньше этот сигнал Револьд не замечал. А еще одна… ну это совсем уж глупость, конечно, но карта явно показывала на место рядом. Духодар находился где-то прям перед носом и призывно пульсировал. Револьд удивленно осмотрелся. Спрятать что-то на голом холме невозможно, разве что закопать в землю. Да и не видно свежей, разрытой земли. Какая-то чертовщина творилась в этих проклятых краях. Без кружки эля не разберешься.

Что ж, придется проверить те, другие два варианта. Главное — на глаза не попасться. А с этим проблемка. Потому как Револьд совершенно не умеет быть незаметным. То есть, ежели будет где камень, он обязательно споткнется, да еще и заденет какую-нибудь гремучую посуду, наверняка разобьет, наступит в осколки, поранится и от неожиданности вскрикнет. В общем, что-то такое и есть самая большая незаметность, на которую Рев способен. И он знает это. Отлично знает, но ничего с собой поделать не может.