Василий Давыдов - Духодар

— Герб, ты нас всех чуть в Глубинные Пещеры не отправил! — возмутился Биф, с трудом освобождая пальцы из коры. А чего удивляться? Не каждый день прыгаешь на бревне в реку. Пальцы и не так онеметь могут. По крайней мере все цело и на месте. Как ни странно, даже голова.

— Ну живы же… — неуверенно парировал сын кузнеца. Хотя понимал, что выжили они чудом. Надо было привязать всех ростками заранее. Подумать, как в воду врезаться получше… Хорошая мысля приходит опосля, как известно. Чего теперь-то веревки накручивать?

— Говори за себя, — пробурчал Варин, придерживая руками живот. Да, с таким выпирающим предметом сложновато прислонится к шершавому бревну. Да еще и без рубахи. Бедный староста отбил себе все, что возможно, пока гарцевало бревно. А сейчас тяжело втягивает воздух. Долина Дольменов, только бы ребра были целыми!

— Сначала говорите «выручай, Герб», а затем «что же это ты натворил», — надулся сын кузнеца, — ну вас… Чтоб я еще хоть раз помогать вам решился.

Биф вздохнул. Дети — такие дети. Все они сразу в штыки воспринимают. Слова не скажи: потом обида на обиде будет.

— Ладно, — обратился он к Гербу, — в принципе, молодец ты. Тут никто даже спорить не станет. Вытащил нас из заварушки. Не знаю, чего бы с нами было, ежели не ты. Просто будь осторожнее в следующий раз, братец. Договорились?

Герберт вроде кивнул, хотя все еще сидел насупившись. Демонстрировал, что все равно пока обижается. Для порядку, так сказать. Переставать сразу обижаться нельзя, не принято так. Вот у него друг в Грилмуф есть, так он вообще по обидам рекордсмен. Как-то на родителей обиделся и есть отказывался. Целую неделю продержался, между прочим! Исхудал знатно. Герб ему яблоки да хлеб таскал, пока не видит никто. Вот это Герб понимает — мастерство!

— Ты там как, Варин, держишься? — Биф переключил внимание на старосту, — живой? Сейчас бы кружку эля… Мигом тебя на ноги поставили бы.

Варину с виду становилось все лучше. Он даже усмехнулся на слова товарища.

— Это ты прав, друже. Ничего и не такое вытворяли. Похоже, старею я, — усмехнулся Варин, — а ты, смотрю, держишься.

Биф в ответ показал ему свои застывшие пальцы.

— Ну да, — улыбнулся он и они засмеялись.

— Что-то не так… — подал голос Герб. Прошла всего минута и обида уже была забыта. Ну какой смысл дуться на публику, ежели все равно никто не смотрит? Лишняя трата времени, в самом деле. — Мы ничего не забыли сделать? — поинтересовался он.

Биф пожал плечами. Чего они могли забыть? Да даже если и забыли, возвращаться на промысел не вариант. Съедят, как пить дать, съедят. Что они, в конце концов, дураки — к людоедам возвращаться? Главное, что все здесь, все на месте. Все? Точно все?

— Револьд?! Где Револьд?! Тропа тебя побери, опять?! — воскликнул Биф и остервенело стал оглядываться. Да что ж такое-то! Второй раз теряется уже. Что за бестолковый парень. Вечно на проблемы натыкается, словно притягивает их. А ему, Бифу, вытаскивать его приходится. Это же не дело!

— Незачем так кричать, — раздался голос сверху, — здесь я. За вами следом летел. Здорово ты Герб придумал с бревном, однако.

Биф сморщился.

— А раз здесь, чего отмалчиваешься? Мы не для того тебя спасали, чтоб ты опять где-нибудь застрял, — проворчал он, — забавно ты смотришься… в тумане. Прям это, статуя из сахарной ваты. Ты давай подальше пари, ладно? А то как-то не хочется тобой дышать.

— Да я бы и рад уже обратно, в нормальный вид, да не знаю как, — удрученно откликнулся Револьд. Ему и самому уже поднадоело, что его туда-сюда ветер гоняет. Никакой конкретики. А ученые так не любят. Ученым надобно чтобы все четко было, по делу. Всякие метания — это не про них.

Биф насмешливо посмотрел на парящего ученого.

— Герб, уж поведай нашему воздушному путешественнику как с фляжкой обращаться. А то он, бедный, с неба на землю спуститься не может. Страдает…

— Прекрати, Биф, — перебил его Револьд, — помог бы лучше, чем ерничать. А то я тебе эту фляжку куда-нибудь запихаю, — конечно, эта фраза от тщедушного ученого прозвучала не очень-то и страшно… Но если уж достал этот остряк? Любит над людьми поизголяться. Дай только волю.

Герб их не слушал. Его внимание привлекало кое-что посущественнее. Парнишку беспокоило, что вода под бревном становилась все грязнее и что дна не видно уже совсем.

— Варин, это что? — окликнул он старосту, — откуда грязь-то?

Ежели кто и знает, что не так с водой, то только местный рыбак. Он же тут все проплавал, реку наизусть знает. Варин некоторое время разглядывал воду, затем зачем-то бросил взор вдаль, вниз по реке, насколько глаз хватало.