Киара Румянцева - Война трех [СИ]

— Я понял, дальше, — Марк встал, подойдя к небольшому бару и взяв бутылку коньяка, разлил по бокалам напиток.

— Замечаю некоторую странность. Во-первых, народа нет, а сегодня — выходной, во-вторых, машин мало, и это в субботу! В-третьих, те, кто есть, очень агрессивны. Вот и решили со мной эти стритрейсеры посоревноваться, а когда проиграли, озверели и начали в меня палить!

— В тебя стреляли!? — ошарашено переспросил Марк.

— Да, — нетерпеливо махнув в его сторону рукой, кивнула она. — Вследствие погони как-то случайно оказались мы на кладбище… кстати машина всмятку.

— А что с теми, кто за тобой гнался…

— Странные они были, — протянула Кьяра, садясь на диван и поджимая под себя ноги. — Много агрессии, даже слишком много… будто они не по своей воле, точно под действием чего-то… — задумчиво проговорила она, глядя в бокал с коньяком.

— Алкоголь? — по-деловому поинтересовался Марк.

— Нет.

— Может, обкурились…

— Нет, и не наркоманы, — покачала головой Кира. — Это точно.

— Интересно, — Марк крутил в руках бокал, задумчиво смотря на янтарную жидкость в нем.

— Как ты думаешь, может его в гостиной оставить? По-моему, неплохо смотрится, — кивнув в сторону памятника, поинтересовалась Кира.

— Что было дальше? — проигнорировав вопрос, спросил он.

— Я вырыла небольшую ямку и в нее определила недружелюбно настроенных молодых людей…

— Ты что, их убила?! — вскинул на нее потрясенный взгляд Марк.

— Нет, конечно! — возмутилась Кьяра. — Просто вырубила, пусть проспятся… — отстраненно добавила она, разглядывая гранитную плиту и решая, где именно ее поставить, чтобы она не портила интерьер. — Нет, везде испортит… разве что обратно ее увезти или в сад… — буркнула она сама себе.

— Извини, просто ты так выразилась…

— Забыли, — кивнула Кира, решив, что место расположения собственного могильного памятника она выберет чуть позже. — Ну вот, значит, пошла я на выход. Темно, страшно…

— Тебе что ли? — весело усмехнулся Марк.

— Ладно, про «страшно» я чуток переборщила, — скривившись, проговорила она. — В одной из аллей случайно набрела на свою могилу… за низким забором, — зачем-то добавила она.

— Теперь все понятно, — мрачно сказал Марк, кидая встревоженный взгляд на подругу.

— Не смотри на меня так, — отвернувшись, ответила она. — Прошло уже больше года.

— Ты не жалеешь? — мягко спросил он.

— Нет, — покачала она головой, залпом осушив коньяк.

Марк с минуту смотрел в непроницаемое лицо подруги, затем, поднявшись, подошел к столу, доставая из ящика конверт.

— У меня есть новости, — деланно бодрым голосом проговорил он.

— От кого? — заинтересованно спросила Кира.

— Хрон.

— Даже слышать ничего не хочу… — поставив с грохотом бокал на столик, зло бросила она, поднявшись.

— Подожди… ты же сама только что сказала, что происходит что-то неладное, может, хотя бы съездишь, узнаешь?

— Мне это неинтересно, — начав подниматься по ступенькам лестницы, ведущей на второй этаж, безразлично проговорила Кира.

— Ну, конечно, интереснее по мирам прыгать аки зайчик, — еле слышно обронил он.

— Угадал.

— Кира, я прошу тебя, просто съезди, — схватив ее за запястья и заставляя повернуться к нему, умоляюще проговорил Марк.

— Какой у тебя интерес? — прищурившись, спросила она.

— Отвлечешься, — смотря на нее кристально честным взглядом, ответил Горьев.

— Ладно, — лукаво улыбнувшись, согласилась Кира. — Но если там ничего интересного нет, и старик решил просто очередной раз мной покомандовать, то ты больше тему моего образа жизни поднимать не будешь. Хотя бы в ближайшую сотню лет.

— Договорились, — широко улыбнувшись, согласился Марк.

Ночь Пантикапея. Когда-то она любила ее. Покров тьмы, пронизанный резкими и чуждыми этому времени суток разноцветными электрическими лучами, которые отражаясь от стекол витрин и зеркальных поверхностей высоток торгового центра города, многократно пересекаясь, искажали реальность. Ненастоящий свет в настоящем мраке, укрывшем город и спрятавшем все болезненные метания истинных желаний.

Давно, кажется сотню лет назад, словно в забытом сюрреальном сне или старом фильме искусного мэтра, жили воспоминания о беззаботной девушке-студентке, у которой была жизнь, неплохая и нескучная, обычная, но только ее. Ведущая вперед, а не назад, дающая надежду, а не отбирающая ее. В той жизни время лечило, а не вгоняло в свой зацикленный круг. В прошлом, среди безликих декораций, струилась яркая нить счастья, дающая силы идти вперед.