Киара Румянцева - Война трех [СИ]

Вылетев из портала, Кьяра еле устояла на ногах. Раздался свист, всколыхнулись пряди волос, и из еще незакрытого прохода сквозь миры вылетел металлический дротик, с противным скрежетом вонзившийся в микроволновую печь. Промучившись с минуту в тщетной попытке выдернуть его из цифрового табло и так ничего и не добившись, Кьяра упала в стоящее рядом кресло. Все равно печь безнадежно испорчена, ей теперь прямая дорога на свалку, а с дротиком она туда отправится или нет, сломанной технике, как полагала Кира, было все равно.

— Тебя не было две недели, — раздался за ее спиной рассерженный голос. — И вот твоя персона заявляется и сходу начинает все ломать.

Глухо щелкнул выключатель, и на огромной, погруженной во тьму кухне зажегся свет.

Марк сидел за барной стойкой у дальней стены, на столешнице перед ним стояла наполовину опустошенная его стараниями бутылка коньяка.

— Не спится? — попыталась усмехнуться Кира, но вместо этого поморщилась от боли.

— У тебя очень симпатичный синяк на щеке, — в ответ заметил он.

— Заживет, — осторожно потрогав скулу, проговорила она.

— Заживет, значит… — отрешенно повторил Марк, затем вскинул на нее сердитый взгляд. — И долго будет так продолжаться? — зло спросил он.

— Как так? — устало поинтересовалась Кьяра, запуская пальцы в спутанные от запекшейся на них крови волосы.

— Да вот так!!! — с грохотом поставив бокал на стол, яростно проговорил он.

— Марк, у меня голова раскалывается, давай как-нибудь попозже…

— Ну, конечно, она у тебя раскалывается! — Подойдя ближе к сидящей в кресле подруге, язвительно произнес он. — У тебя на затылке открытая рана.

— Чего ты от меня хочешь? — напрямую спросила Кира, поднимаясь.

— Чтобы ты начала жить!

— Я живу, — спокойно ответила она, но темно-зеленые глаза при этом опасно блеснули изумрудным светом.

— Нет, ты не живешь, ты существуешь!

— Марк… — предостерегающе проговорила Кира.

— Возобнови учебу. Попробуй развеяться. Нельзя просто слоняться по мирам в поисках безумных приключений! Хватит саму себя наказывать. Ты сама себя убиваешь.

— Не хочу, — опустив голову, тихо обронила она.

— Что же ты творишь… — ярость пропала, и он теперь с болью смотрел на свою подругу. — У тебя впереди вечность, тебе сложно, но… хотя бы попробуй! Хочешь, давай уедем отсюда? Дом принадлежал Велкону и почти все тут напоминает о нем… — Марк на секунду закрыл глаза, пытаясь успокоиться. — Я не прошу тебя забыть, я понимаю…

— Что именно понимаешь?! — чуть слышно спросила она, подняв на него взгляд изумрудных глаз. — Может, ты начал жить после того, как пропала Агадайя?! Делаешь вид, что все замечательно, что все нормально… Скажи, почему ты не оставил попыток найти ее?! Почему уверен, что она жива?! — в гневе выкрикнула она.

— Они не вернутся! — твердо произнес он.

Воздух на кухне словно заледенел. В глазах Марка разливалась злость и отчаяние, руки были сжаты в кулаки. Кьяра отвечала ему не менее яростным взглядом.

— Ничего не изменится! Я люблю их, и буду любить, пока буду дышать. Пока будет существовать Сфера Миров. Пока все не канет в лету, и Творец на пепелище не создаст новый мир! Я не могу и не хочу забывать их! — Развернувшись, она вышла из кухни.

— Дерьмо… — в полголоса выругался Марк. — Если опять ввяжешься в какую-нибудь заварушку, я тебя лично на кусочки порву, — процедил он ей в след.

— После того как порвешь, не забудь обратно собрать, — не оборачиваясь, равнодушно бросила Кира.

Марк вышел в холл как раз в тот момент, когда входная дверь захлопнулась. А в следующий миг раздался противный визг колес по гравию.

Горьев упал на диван, закрыв глаза, и устало потер переносицу. Прошел уже год с тех пор, как погибли оба Хранителя, но для него этот ничтожно малый промежуток времени растянулся в бесконечность, наполненную горем и безысходностью. Кьяра сдержала обещание, но какой ценой! Каждый день он видел, как она все больше и больше уходит в себя, не замечая прошедших дней, не обращая внимания на собственную ненужную для нее жизнь. Когда-то была цель существования, было желание бороться, были живы Ангелы, которых она любит до сих пор. А что осталось сейчас?! Лишь скорбь потери и холодное одиночество.

Горьев резко поднялся, схватил висевшую на вешалке куртку и вышел из дома.

Холодный, почти морозный воздух мелкими иголками впился в кожу. Ледяной дождь мерно барабанил по небольшому навесу парковки. Марк горько и зло усмехнулся, вспоминая, сколько было проведено исследований, да и сколько их проходит сейчас в научном мире по аномалии Боспорского полуострова. Район, где всегда было тепло, благодаря когда-то находившемуся тут элементу Огня, теперь полностью соответствовал своей климатической зоне: летом — пятидесятиградусная жара, зимой температура могла опуститься ниже нуля, а в прошлом году на сочельник впервые пошел снег.