Артем Каменистый: Альфа-ноль [СИ]

Странностям, коих хватает в моей новой жизни, я стараюсь подбирать земные названия. Это меня развлекает. Но в некоторых случаях делаю исключения. Уж больно глубоко в душу западают новые слова.

А в некоторых не могу ничего придумать.

Этот предмет называется абунай, и хоть убейте меня второй раз, но я понятия не имею, как подобрать аналогичный термин из земных реалий. Тут всё настолько непросто, что и в длинное предложение не уложишься.

Да что там предложение – оно и десяти процентов не раскроет. Понадобится целый рассказ, затрагивающий множество аспектов жизни здешнего общества в целом, и каждого отдельного его представителя в частности.

С обществом, если не вдаваться в странные детали, всё просто. Махровый феодализм, где аристократия разделена на кланы, каждый из которых пытается подгрести под себя максимум ресурсов и власти. Есть император – далеко не декоративная фигура, со своими особенностями, о которых можно рассказывать долго, к тому же далеко не все мне известны.

Абунай – это святыня клана Кроу. Если верить всем бредням моей мамаши, этой корявой вазе столько лет, сколько Вселенная не существует. И все эти годы каждый выдающийся представитель этой потомственной феодальной банды единожды в жизни совершал ритуал, название которому я из земных аналогов тоже подобрать не могу.

Итай – своего рода харакири, только не физическое и не настолько радикальное. Это всё равно что достать ритуальный самурайский кинжал, взрезать брюхо на пару сантиметров и на этом остановиться. Ну а вылившуюся кровь отдать на станцию переливания.

Чего добру пропадать.

В данном случае станцией переливания является абунай, а жертвуют не кровь, а энергию «ци». Разумеется, в здешнем языке такого слова нет, это я сумел подобрать аналог. Не уверен в том, что он оптимальный, но лучше не нашлось.

Здесь ци – не миф в глазах неверующего большинства, здесь это такая же реальность, как для нас электричество. Явление детально изучено и поставлено служить на всеобщее благо. Или даже люди здесь не при чём, а всё разъяснили те самые высшие силы, на которые здесь принято ссылаться по любому поводу.

И существование которых даже я, в недалёком прошлом закоренелый скептик, отрицать не могу.

Да здесь даже последний забулдыга в меру своих сил пытается идти по пути просветления. Это, разумеется, тоже моя терминология. Местные высказываются иными словами, но по смыслу приблизительно так.

Иного варианта попросту нет. Здесь это всё равно, что спортивные тренировки и образование в одном флаконе. И в какой-то мере практический опыт, потому что позволяет получать многие профессии без преподавателей и длительной практики. Да, с учителем, конечно, лучше. Иногда на порядки лучше. Но для низового понимания достаточно и самостоятельных действий. Всего-то и требуется, – иметь соответствующую степень просветления.

И ещё кое-что, о чём в лаконичном рассказе поведать никак не успеть.

Шкатулка – это та самая тема, с которой быстро не познакомишь. Не сама шкатулка, конечно, а её содержимое. Там хранятся предметы, без которых здешнее самосовершенствование – это машина без колёс и двигателя.

Да и корпуса – тоже.

Самое простое из принесённых Трейей – это шёлковый мешочек. В нём хранится казна клана. Выглядит жалко и это так и есть, потому как там всего-то несколько мелких серебряных монеток и жменя бронзовых. Увы, но Кроу давно обнищали. И лишь преданность потомственных шудр позволяет нам кое-как барахтаться.

Камай все эти расклады знал получше меня, потому не стал радостно кричать: «Мы богаты! Мы спасены! Закатим пир на всё Пограничье с бродячими музыкантами и продажными женщинами!»

Вместо этого воин бесстрастно произнёс:

– Этого слишком мало. Денег в казне недостаточно даже на одну зарядку амулета. Специи и символы требуются вам… и вашему сыну. И их тоже слишком мало. Моя госпожа, ваш клан ждут тяжёлые времена.

– Как будто сейчас они лёгкие… – закусывая губу, отстранёно ответила мать.

Заметно, что она глубоко призадумалась над простым вопросом: как вытащить нас из тесного и дурно пахнущего места, в которое она же нас и загнала. Трейя, увы, никогда не была сильна в финансах и в её лексиконе не нашлось места для слова «компромисс». Деньги у неё не задерживались, а решения, загоняющие нас всё глубже и глубже в смрадную узость безысходности, она принимала молниеносно и никогда о них не жалела.

Или делала вид, что не жалеет.