Светлана Жуковского - Дети разбитого зеркала. На восток [СИ]

- Ты бредишь, Ченан.

Джеди подсадил его в седло.

Принц посмотрел на него - ласково. Так ласково смотрят на охромевшую лошадь, которую собираются прикончить.

- Ты холоп, Джеди. Ты и останешься холопом. А я... Я буду Императором. Я убью своих братьев и овладею сёстрами. Я надену корону своего отца. Моё слово будет законом для демонов и людей.

Ченан стегнул коня и умчался, оставив Джеди стоять с горящим, как от пощечин, лицом.

Сейчас им по двадцать семь.

Вчерашняя встреча была сердечной. Да и этим утром они беседовали так, как будто всё в порядке - до последней минуты. Но Джеди отчетливо ощущал, что "все в порядке" не будет уже никогда.

- Я ведь вернулся.

- Поздно. Ты так и не понял, Джеди. Ты всё ещё считаешь случившееся сном, наваждением, кошмаром и бредом. Тогда, в лесу, мне ничего не привиделось. Ни тогда, ни после. Я такой, какой есть. Ты не можешь быть мне другом. Разве что пожелаешь принести себя в жертву. Но я-то тебя об этом не прошу.

Солнце зашло за тучу и в саду потемнело. Где-то в отдалении зазвучали громкие встревоженные голоса.

Джеди видел, что Ченан прислушивается к этим звукам и чему-то слабо улыбается. Он отложил кисти.

- Закончим на сегодня? Ты кажешься нервным и утомленным.

- Идет. Но не сбегай прежде окончания портрета. Твоя слава опережала тебя на пути домой. Я хочу посмотреть на твоё мастерство.

- Оно того стоит. Я лучший художник из ныне живущих.

- Удел художников - подражание плоти. Но, я слыхал, ты можешь написать и душу?

- Если её разгадаю. Твоя душа неспокойна. Что её тревожит?

- Сны. Тебе случалось во сне совершать ужасные вещи?

- Как всем страстным людям с богатым воображением,- осторожно ответил Джеди.

Мелькнувшая секундой раньше человечная интонация в голосе принца сменилась язвительной.

- Представляю, о чем ты! Много ходит баек о вкусах и обычаях прославленных живописцев. Только я не о плотских утехах.

Джеди хотел было возмутиться такому доверию клевете: о принцах тоже болтают разное, и что с того,- но тут юный взволнованный паж влетел на веранду и бросился на колени:

- Вы ждали известий, мой принц,- случилась беда. Брат Ваш Эдвар пару минут назад упал с лестницы, сломав себе шею.

- Как это было?

- Споткнулся о кошку госпожи Сель.

Лицо Ченана как-то странно исказилось, и он закрыл его рукой. Стесненным голосом принц отпустил мальчика. Джеди не сводил с друга сочувственного взгляда.

- Это был несчастный случай. Не ищи здесь своей вины,- Джеди почти радовался, что давешнее мрачное пророчество принца не осуществилось.

Одним резким движением Ченан вскочил на ноги. Весь его вид выражал торжествующее злорадство.

- Споткнуться о кошку! Славный финал для лучшего наездника Империи! Впрочем, Эдвар, болван, бронзовая глыба мышц, был не так уж плох. Двое старших - настоящие мерзавцы, из сестриц только Сель похожа на человека. О кошку! Я иду посмотреть, ты со мной?

- Нет.

- Тогда не сердись, что оставляю тебя одного. Кстати, друг мой, я всегда любил кошек. Надеюсь, Ласка не пострадала.

Принц ушел.

Джеди сидел в глубокой задумчивости, и вдруг ощутил на себе чей-то взгляд, тяжелый, как чужая рука на плече. Он совсем забыл про портрет и теперь смотрел на него, пораженный.

Его рука слегка исказила черты модели, тем не менее, набросок был похож. Пугающе похож.

Этого двойника рыжеволосого принца не смутило бы никакое преступление, ни один смертный грех.

С таким дерзким вызовом мог смотреть Ангел Хаоса на суде Шестерых.

Джеди повернул портрет лицом к стене.

Он здесь, чтобы помочь своему другу. Принц воистину нуждается в помощи. Теперь-то он не будет один, как тогда, в Ашеронском лесу.

У меня больше нет имени, но когда-то меня звали Саад. Саад из Халлы.

Теперь Вам понятно, кто я такая.

На самом деле, сейчас я никто, потому что безумна. Может, лучше бы мне быть мертвой, но сначала я должна рассказать Вам эту историю.

Недавно я очнулась оттого, что со мной заговорил бесплотный голос. В отличие от голосов моего безумия, он был ласков и светел, и он привел меня к Вам.

Вот я здесь, и это странное чувство - снова держать в руке перо, скользящее по бумаге. Слова возникают, будто сами собой. Надеюсь, сила, ведущая меня на этот раз, не даст мне запутаться в закоулках памяти и сбиться с пути.

Я больше не умею размышлять, но я очень стараюсь вспомнить. Мне кажется, всю жизнь я только и делаю, что вглядываюсь в прошлое. Оно похоже на тёмный пруд, на дне которого...