Роман Седов - Про Бабу-Ягу и Баюна

— Чего? — не поняла Яга.

— Тапок убери.

Баба-Яга бросила тапок в сторону. Баюн вылез, отряхнулся и спрыгнул на лавку.

— Отныне тебе запрещено применять ко мне физическую силу, — объявил Баюн, — Иначе я буду жаловаться!

— Куда это? — заинтересованно спросила Яга.

— В профсоюз! — гордо ответил Кот.

— Понятно, — Яга села на табуретку, — А что это?

— Ну это такое объединение, — объяснил Баюн, — Там все наши: Учёный Кот, Домовые, Серый Волк…

— Это с каких пор Серый Волк вашим стал?

— С тех самых, как начал страдать от тебе подобных!

— Ясно, — улыбалась Яга, — Значит вы собираетесь в кружок и жалуетесь друг другу, как с вами плохо обращаются?

— Не жалуемся, а фиксируем случаи жестокого обращения! — фыркнул Баюн, — Мы — личности! У нас есть права!

— Хорошо, хорошо, — согласилась Яга, — Значит, давай-ка, личность, собирай вещи и возвращайся на свой столб.

— Это ещё почему? — обомлел Кот.

— Потому что надо тебя оградить от жестокого обращения с моей стороны, — развела руками Яга, — Так тебе будет лучше, страдать перестанешь.

Баюн насупился и молчал.

— Схожу к Царевичу, — продолжала рассуждать Яга, — Пускай Серого Волка обратно в лес отправляет. Да и Учёному Коту тоже надо бы с Дуба съехать.

— Нельзя так! — возмутился Баюн, — Я не хочу обратно на столб! Это же издевательство!

— А ты в профсоюз пожалуйся.

Баюн молча снял чепчик и аккуратно положил его на край лавки.

— Я сам-то не в восторге от профсоюза, — сказал он, — Это всё Учёный Кот. Мол, люди ущемляют наши права.

— Ну так ты же с ним согласен, — язвительно заметила Яга.

— Вовсе нет! — Кот замотал головой, — Я ему так и сказал — моя бабушка очень хорошая! Она мне всегда и рыбку даёт, и молочко, и сметанку. Курей разводить разрешила.

— Так я ж к тебе физическую силу применяю, — насмешливо напомнила Яга.

— Вот и Учёный также сказал. А я ему сразу сказал, как отрезал: моя бабушка относится ко мне просто замечательно! А то, что я по ушам получаю, так то не из-за её жестокости, а исключительно из-за своей глупости и пакостей. Заслуженно.

— А как же твои права?

— Да какие у меня права? — отмахнулся Баюн, — Я же Кот! Зачем они мне?

Он осторожно подошёл к Яге, запрыгнул на колени и замурчал.

— Ой подхалим, — засмеялась Яга, — Так уж и быть, оставайся. Но чтоб я больше ни о каких профсоюзах не слыхала, понял?

Баба-Яга, нахмурившись, подкралась к спящему Баюну и схватила его за хвост.

— Это не я! — заорал он, пытаясь освободиться, — Я ничего не трогал!

— Цыц, сволота! — Яга потрясла Кота, — Где сметана, ирод?

Она метнула его в окно, но Баюн зацепился за штору и быстро забрался на гардину.

— Какая непозволительная дерзость! — заворчал он, умываясь.

Яга кинула в него тапком, но Баюн невозмутимо увернулся.

— Только и можешь, что маленьких и несчастных обижать, — фыркнул он.

— В мышь превращу, — пригрозила Яга, — Кончилось моё терпение.

Баюн картинно схватился за сердце и шлёпнулся с гардины.

— За что? — театрально воскликнул он, — Чем я заслужил такое?

— Переигрываешь, — Яга поставила котелок на огонь, — Что я, кормлю тебя мало? И рыба тебе и молоко! А ты тайком сметану жрёшь, окаянный!

— Сметану? — Баюн поднялся, как ни в чём не бывало, — Так сметану не я сожрал. Я бы не посмел покуситься, слишком велика моя к тебе благодарность и уважение.

Яга удивлённо вскинула брови.

— Как не ты? А кто ещё-то?

Баюн горестно вздохнул.

— Меня просили не выдавать. Но видит Бог, я вынужден это сделать, под угрозой превращения в мышь. Но если бы…

— Кто?!

— Домовой.

— Врёшь? — прищурилась Яга.

— Чтоб мне облысеть! — торжественно заявил Баюн.

Яга выждала две минуты, но шерсть с Кота никуда не исчезла.

— Надо же, — пробормотала она, — А я в тебя тапком…

— Я готов простить, — ответил Баюн, продолжая держать пальцы крестиком, — За, скажем, двойную порцию рыбы.

Баба-Яга кивнула, подошла к печке и засунула за неё руку. Вытащив оттуда недоумевающего Домового, она выкинула его в окно.

— Правильно! — Баюн похлопал лапками, — Так ему и надо, расхитителю частной собственности!

Съев выданную ему рыбку, он залез на печку и проспал до вечера. Проверив, на месте ли шерсть, он спрыгнул с печки и забрался Яге на колени.

— Мне приснилось, что я у Кощея живу, — пожаловался он и зевнул, — Домовой-то вернулся?

— С чего бы это? — удивилась Яга, — Нечего ему тут делать, негодяю.