Роман Седов - Про Бабу-Ягу и Баюна

— Грущу, — вздохнув, ответила Яга, — Помнишь того Богатыря, что месяц назад за советом заходил?

— Которого ты в печи зажарила? — уточнил Баюн, — Помню, конечно, он же вкусный был.

— А помнишь, как он на гуслях играл? Мелодия такая красивая была. И песню пел о потерянной любви, душевную такую.

— Не помню.

Яга съела ложку сметаны и смахнула слезинку.

— Я тебе её сейчас спою, а ты сходи к моим друзьям и спой им эту песню от меня. Я хочу поделиться с ними своим настроением. Пусть они поддержат меня.

— Ты ведь не падаешь, чтобы тебя держать, — Баюн сглотнул слюну, — Да и певец из меня не очень, особенно когда я голодный…

— Сообщения от Кощея! — раздался тонкий голос с улицы.

Яга выглянула за дверь и вернулась с небольшим свёртком в руках.

— Кто это был? — поинтересовался Баюн, — Не узнал по голосу.

— Чудь белоглазая, — Яга развернула свёрток, — Ух ты! Смотри, какая красота!

Баюн посмотрел на картину, на которой был изображён вид из окна замка Кощея, с первым снегом на ещё не опавших листьях.

— Надо всем похвастаться, — довольно улыбнулась Яга, — Бери картину и всем пойди покажи, что мне Кощеюшка прислал.

— А песню петь до или после? — вздохнул Баюн.

— Не надо песню петь, у меня теперь настроение хорошее. Об этом тоже всем расскажи, пусть порадуются за меня. Как закончишь, зайди к Кощею и поблагодари.

— Ладно. А завтрак-то будет?

В окно, чирикая, залетела маленькая синяя птичка.

— А вот и Змей Горыныч ответил! — обрадовалась Яга и отвязала от лапки птички небольшую записку, — «С первым снегом! Рад был получить от тебя сообщение! Я уже слепил первого снеговика! Его, правда, сломал какой-то дурак из местных, но это н». Вот об этом я тебе и толковала! Видишь, опять ему места не хватило. Значит скоро ещё одна прилетит. Так что ты там говорил?

— Ничего, — обиженно буркнул Баюн, взял картину и запрыгнул на подоконник, — Совсем со своими сообщениями голову потеряла. Пропащее поколение.

— Меня никто не любит, — горестно вздохнул с печки Баюн, — Никому я не нужен.

Баба-Яга, не отвлекаясь от чтения, согласно кивнула.

— Угу.

— Не пытайся меня переубедить, я не… Что?!

— Что? — подняла голову Яга, — Ты что-то говорил?

— Нет, — обиженно фыркнул Баюн, — Я молчал.

Баба-Яга пожала плечами и продолжила читать.

— Я так и знал, — Баюн напрягся и выдавил слезинку, — Тебе всегда было плевать на мои чувства. Смотри, до чего ты меня довела!

Он встал на край печки, зажмурился и рухнул в стоявшее внизу кресло. Выругавшись, он тихонько спрыгнул на пол и лёг, раскинув лапы в стороны.

— Как же больно! — всхлипнул Баюн, — И нет никого, кто мог бы успокоить меня и пожалеть.

Яга продолжала читать, покачивая ножкой. Баюн возмущённо фыркнул.

— Нет, это невозможно! — возмутился он, — Я тут, между прочим, страдаю! Отложи свою книгу, женщина, и обрати на меня своё внимание! Ведёшь себя так, как будто у тебя два Кота!

Яга кивнула, не отрываясь от книги. Баюн погрозил ей лапой, злобно ухмыльнулся и запрыгнул на стол. Взяв в лапу куриное яйцо, он изящно подбросил его в воздух, но не успел поймать.

— Это всё из-за тебя! — прошипел Баюн, — Теперь я грязный, придётся вылизываться. А я яйца не люблю, ты же знаешь. За что ты так со мной?

Ответа не последовало. Баюн схватил ещё одно яйцо и бросил его в Ягу. Яйцо пролетело над её головой и разбилось за печкой.

— Как же я несчастен! — Баюн упал на спину, размазывая разбитое яйцо по столу, — Даже самым близким нет до меня дела. Что ж, решено!

Он запрыгнул на подоконник и помахал Яге лапой.

— Раз тебе плевать на меня, я ухожу! Прощай!

Яга перелистнула страницу.

— Я ухожу из дома, женщина! Навсегда! И никогда не вернусь!

Баюн выпрыгнул в окно, но через несколько секунд его голова показалась вновь.

— Я ушёл.

Яга почесала бородавку на носу, с интересом продолжая читать. Баюн забрался на подоконник, смерив её высокомерным взглядом.

— Только ради тебя остаюсь, — объявил он, — Знаю же, что страдать будешь и ночей не спать. Ещё, чего доброго, искать пойдёшь. Заметь, я вот о тебе подумал!

Он прыгнул на стол, гордо задрав голову, но не долетел и стукнулся лбом о ножку.

— Нет, нет, бабушка, не вставай, — пробормотал он, потерев ушибленное место, — Сиди, ведь тебе абсолютно плевать на меня.

Яга послюнявила палец и перевернула страницу.

— Я всегда это знал, — сказал Баюн, выпуская когти, — Но не хотел в это верить. Но теперь мои глаза открыты. Я вижу тебя насквозь.