Имие Ла - Хроники Смертельной Битвы-6 - Обман

Айору посмотрел на него с твердой уверенностью.

- Я иду с вами, - решительно ответил он.

- Ты хорошо подумал?

- Да. Я готов. Я все-таки воин, и мой долг - умереть с честью, а не жить с позором, зная, что ты спас свою шкуру, когда убивали всех. Кроме того, я сейданец, и я обязан разделять судьбу моей родины, какой бы страшной она ни была.

Хотару удовлетворенно посмотрел на своего заместителя. Айору в очередной раз доказал, что он достойный человек и на него можно положиться.

- Разрешите кое-что сказать, командир?

- Конечно, говори, - произнес главнокомандующий Сейдо, допивая чай.

- Безусловно, мое утверждение может показаться вам глупым, поскольку у меня нет доказательств, но все же я хотел бы поделиться одной мыслью.

- И? - Хотару заинтересованно склонил голову.

- Вполне возможно, что все это с начала до конца было куэтанской ловушкой. Внешнемирцы решили изничтожить всех своих врагов и, воспользовавшись случаем, нашли наше слабое место. Мы - люди чести и не бросим слабого в беде. Нас специально заманили в этот город, а теперь собираются попросту добить.

- Тоже вероятно, - кивнул сейданский командир. - Мы же в эту ловушку благополучно и угодили. Только теперь дороги назад уже нет. Я бы раньше сказал, что эта история послужит нам хорошим уроком, однако этот урок оказался последним в истории нашего мира.

12

Для бедного Лю Канга настали очень тяжелые времена.

Благодаря черной магии Шэнг Цунга его душа была теперь привязана к миру живых и не могла уйти в загробный, более того, его враг обещал впоследствии вернуть его к жизни. Будучи невидимым для своих друзей, Лю мог посещать разные места и наблюдать за теми, кто ему дорог и близок, но именно это и сыграло с прославленным чемпионом Смертельной Битвы злую шутку. Шэнг, правда, не ставил своей целью причинять своему недругу боль и страдания, однако он не имел ни малейшего понятия о том, что творилось в это время в Эдении и что несчастному Лю приходилось созерцать, когда он решил навестить свою возлюбленную - принцессу Китану.

Девушка была серьезно ранена в бою и попала в плен к королеве Синдел, которая, недолго думая, перевезла дочь в свой новый дворец в городе Эден и там заперла нагишом в холодный подвал, где не было ровным счетом ничего, кроме грязного старого матраса. Своей одежды принцесса больше не видела, как не видела и света вообще: прислужники Синдел заперли дверь на ключ, окон в жуткой темнице не было, ламп тоже, и Китану окружали лишь темнота и мрак. Таким образом, нелюбимая дочь больше не попадалась новой единоличной правительнице Эдении на глаза, но была всегда под рукой, когда мать хотела выместить на ком-то злость и обиду за собственное искалеченное детство, тяжелую юность и неудачное первое замужество.

Держать Китану в этом кошмарном месте можно было сколько угодно, ведь за Синдел никто не следил и не стал бы спрашивать у нее, что она делает. Шиннок, поглощенный своими тягостными переживаниями, ничего не говорил своей новой супруге по этому поводу: то ли боялся ее потерять - ведь королева не терпела никакой критики и замечаний в свой адрес, то ли попросту ничего не знал, то ли считал себя не вправе это делать: ведь по своему происхождению он все-таки был куэтанцем, а у жителей Внешнего Мира не было принято вмешиваться в чужие разборки, даже если люди примутся друг друга убивать. Поначалу состояние девушки было достаточно тяжелым, у нее была серьезная потеря памяти, но как только она пошла на поправку, мать решила отыграться на ней за все возможное. Свою пленницу она кормила исключительно объедками; иногда она приносила их в подвал сама, а порой посылала туда Таню или Заркхана, которые сразу поняли, что чем хуже они обращаются с принцессой - тем приятней будет их повелительнице. Подручные Синдел пользовались каждой возможностью удовлетворить свою ненависть и тягу к истязаниям: они с наслаждением плевали Китане в еду или вываливали ее на пол. Та большую часть времени была настолько голодна, что готова была съесть ее, подбирая с грязного камня, как животное. Однажды Синдел с явным удовольствием посыпала объедки красным перцем и солью, сделав их практически несъедобными, и велела отнести их дочери; Таня и Заркхан от души веселились, даже Рейн наслаждался местью бывшей возлюбленной, которая, по его мнению, поломала ему всю жизнь. Хаинар, желая заслужить расположение королевы, выдумал новое истязание: Китану на пару дней лишили воды и не выносили ведро, служившее ей туалетом, а когда нечистоты пролились на пол, девушка была жестоко наказана. Прислужник Синдел бил ее дочь по обнаженному телу палкой с расщепленным острым концом, которым можно рассечь кожу до крови, и отделал ее практически до потери сознания. К тому времени Китана была уже здорово не в себе, память к ней так до конца и не вернулась, но мучителям было совершенно все равно: им было важно именно поизмываться над беспомощной пленницей и выместить на ней злобу, а на все остальное им было по большому счету наплевать.