Татьяна Дмитренко - Мир и пророчество

Фахадж фыркнул, вспомнив, как Исхаг подозрительно покосилась на того эльфа у коновязи, поражённого способностью малышки Исхагор гасить его магию и бормочущего незнакомые орке слова. Вот и сейчас ещё один эльф бормочет. Фахадж вслушался в негромкую речь достойного Таркилега.

- ... именно, госпожа Исхаг. Этот мальчишка не удержался от попытки опробовать на ней заклинание подчинения.

- И кто ему помешал?

- Исхагор призвала своего ворона. Сын уважаемого Карга делает честь своему отцу.

Орка привычно поморщилась, этот эльф неисправим! Представитель лукавого племени в простоте слова не скажет, а обронит глубокомысленное замечание и часами ждёт результата от сказанного. Спустя десять лет она кое-как привыкла к иносказаниям эльфийского волшебника, да и он поумерил привычку говорить намёками. Орка хмыкнула, не прошло и десяти лет как наставник Таркилег обрёл способность выражать своё осуждение или недовольство, не прибегая к иносказаниям.

- Ничего опасного не произошло, - завершил краткую речь эльф.

Фахадж прищурился.

- А кому грозила опасность?

- Перворождённому, разумеется, - эльф сложил ладошки домиком.

- Я рад, что ты отдаёшь себе отчёт в том, как опасыа духи Исхагор для подобных недоумков.

Эльф поморщился совсем, как Исхаг мгновением назад, этот гном неисправим. Какая достойная сожаления особенность - говорить то, что думаешь, не заботясь о чувствах собеседника!

- Для неосторожных не менее опасны духи её матери, как и возможности брата, - мягко произнесла старая Исхаг.

Для неё тоже не прошло даром общение с перворождённым знатного рода. Таркилег взглянул на орку, к её чести старуха научилась вести беседу с правильностью дамы из хорошего рода и даже сумела усвоить мягкий тон беседы с равными себе. Закрыв глаза, можно подумать, что ему отвечает благородная госпожа. Но вот стоит их открыть... эльф слегка вздрогнул, разглядывая шаманку, словно впервые. Серый мех, сквозь который просвечивают татуировки непонятного назначения, нынешней весной Исхаг коротко остригла некогда длинные волосы, чтобы сплести тетиву для луков обоих воспитанников Таркилега. Остроконечные уши, плотно прижатые к голове, крупные руки. А уж ноги... такими орудиями можно вышибить одним ударом крепкую дверь в любом из гномьих кабачков Алхаджи и ворота небольшой крепости. Увы, никакого изящества, и полное отсутствие красоты движений в понимании утончённых разумных. Но эльф так же честно отдал должное и положительным чертам внешности старой шаманки. Есть что-то невыразимо обаятельное в старом орочьем лице, когда орка улыбается своим детям. И снова надо отдать ей должное, она правильно воспитала сына и очень разумно обращается со своенравной и чрезмерно самостоятельней Исхагор.

Собеседники одновременно уловили лёгкие шаги за дверью. Старая шаманка вздохнула, девочка не преминула воспользоваться дарованной ей привилегией посещать мужскую половину дома в любое удобное время. Негромкий стук по наличнику двери, разрешающий возглас и собеседникам предстала во всей красе Исхагор в сопровождении улыбающегося брата. Свой праздничный наряд девочка сама расшила мелкими речными ракушками и бисером, как и одежду брата. Кожаный костюм Талгира сшит руками матери замшей наружу, украшен сестрой и выглядит мальчик, как настоящий орочий воин в праздничном наряде.

- Прошу прощения за беспокойство, - Исхагор оглядела присутствующих, - мы хотели бы получить разрешение выйти за пределы дома. Я и брат решили посмотреть представление на главной площади.

- Конечно, если ты не возражаешь, матушка, - учтиво добавил брат.

- Скорее всего, начнётся представление поздно и окончится тоже поздно, - Фахадж покосился на орку.

Старая Исхаг вздохнула. Отпустить? Не отпустить? Что изменит её разрешение или запрещение? В попытках скрыть происхождение девочки нет никакого смысла, ибо эльфийская часть её крови давно не является секретом для обитателей Адхаджи. Да и не скроешь эту особую манеру двигаться, что так свойственна господам перворождённым, а об ушах и упоминать не стоит. Но остроухое посольство... и особенно тот резвый эльф у коновязи внушали некоторую тревогу. Одна попытка причинить вред Исхагор, и, как выражается наставник Таркилег, духи-защитники мгновенно объяснят неосторожном всю степень их заблуждения. А это означает неизбежность разрушений, суматоху, некоторое количество пострадавших, хорошо ещё, если не трупов! Духи Исхагор достаточно сильны и уж совершенно точно бесцеремонны, а её хранитель и вовсе не считает нужным объяснять окружающим необходимость своих действий.