Алексей Губарев - Первый Этап

— Генерал Алекс, Держим прямой путь на столицу. Чем быстрее я окажусь там, тем быстрее пройдет церемония, и, следовательно, меньше времени останется мятежникам для выполнения своих замыслов.

Корпус, по военному скоро собравшись, выступил походным маршем на столицу. Экипаж наследника, вместе с остатками гвардейского отряда, двигался в середине колонны, мы, как почетные гости, сопровождали цесаревича. Я с Лаской верхом, а учитель с Кайратом на повозке. С ними ехал и мой питомец. Позавтракав утром бутылкой молока и несколькими яблоками, которые я попросил у кашевара, он, не забыв подойти ко мне и облизать мою руку, словно в знак благодарности, забрался на повозку, зарылся в лежащее на ней сено и уснул.

По пути попадались небольшие селения, жители которых с любопытством разглядывали войско. Заметив экипаж с гербом императорского дома, они кланялись, желали здоровья и многих лет будущему императору. Было видно, что в империи любят правителя и его семью.

— При погибшем Императоре Константине Ратиборовиче, да примет Мать Прородительница его в свои чертоги, в империи сильно поднялся уровень жизни. — Произнес наставник.

— Да, на моей памяти, даже эпидемий не было за это время, — поддержал учителя Мастер Кайрат, — отец его, император Ратибор, светлая память ему, все больше походами да битвами увлекался. При его правлении империя на треть увеличила свои владения, а Константин и земли удержал, и порядок навёл. Говорят, Всемилостивейший государь Иван Константинович весь в отца, такой же рачительный, достойный сын своего отца.

Так, за разговорами, где в основном говорили уважаемые Мастера, мы с Лаской больше слушали, скоротали дорогу.

Столица перед нами открылась неожиданно. Вроде только что ехали по дороге, идущей сквозь смешанный лес, закрывающий весь обзор, и вдруг, совершенно неожиданно, деревья кончились, а перед нами открылась величественная картина. Десятки верст открытого пространства, с возвышением ближе к центру, от края до края застроенного огромным городом.

Окраины метрополии были густо застроены небольшими хижинами, в основном из саманна, кирпича из глины и сена. Крыши покрывала глиняная же черепица. Даже самый бедный и ленивый житель земель Рода Верд не стал бы жить в такой лачуге.

А таких хижин здесь были тысячи, десятки тысяч, опоясывая полукольцом более старую часть города. И хотя везде было чисто, подобное зрелище на меня, как человека, привыкшего к простору, действовало угнетающе. За рядами лачуг возвышалась первая крепостная стена, сложенная из серого камня. Небольшие стрелковые башенки по краям нескольких ворот и через каждые десять-двенадцать саженей стены, хоть и выглядели основательными, но не внушали ощущения неприступности. На мой взгляд слабый рубеж при обороне.

Сразу за первой стеной шли добротные дома, сложенные из хорошего камня, каждый минимум в два этажа. Качество строений разительно отличались от тех, что были вне стен. Даже отсюда, издали, это бросалось в глаза. Широкие, вымощенные камнем улицы смотрелись ровными светлыми полосами среди строений. Так же в этой части города виднелась большая площадь, вся уставленная яркими, пёстрыми палатками. Не сложно было догадаться, что это торговые ряды. Ремесленная часть города, в которой жили Мастера с семьями.

А вот следующая стена выглядела внушительно. Выложенная из белого камня, она выделялась из общей картины. Словно отделяя простых смертных от небожителей, высокая, саженей двадцать на вскидку, всем своим видом внушающая неприступность. По верхнему её краю, сквозь высокие бойницы мелькали сверкающие на солнце доспехи гвардейцев. Единственные ворота, ведущие в эту часть города, были открыты, но не было сомнений, один звук сигнальной трубы, и они захлопнутся, превращая стену в неприступное кольцо, которое выдержит любые атаки и осады. Из-за высоты стен не было видно, как застроена центральная часть столицы, лишь шпили храма да башни дворцового комплекса возвышались над ней. И вот, Наша колонна, сверкая латами пехотинцев, медленно ползла к самому большому городу империи.

На подъезде к городу детёныш бера проснулся и стал поскуливать, видимо почувствовал человеческое жилье. Только после того, как Ласка пересела на повозку, и, прижав к себе моего питомца, стала поглаживать его по голове, Сварг успокоился.

В столице нас встречали радостными возгласами толпы народа. Я, всю жизнь проживший почти на границе, никогда не видел такого количества не вооруженных разумных. Люди, опознав экипаж наследника, кричали здравицы в честь цесаревича, бросали на дорогу цветы, и в целом было видно, что население столицы, даже самое бедное, рады будущему императору. Так же тепло, только гораздо сдержаннее, встретили нас и в ремесленном квартале. Здесь люди привыкли выражаться не словом, но делом, поэтому людей на улицах было гораздо меньше, в основном женщины и дети.