Елена Гуйда - Айрин. Искра [litres]

Потрясающие новости. А главное, очень хорошо вплетаются в мои догадки.

Нет ничего более странного, чем выздоравливать. Это такое непонятное ощущение, словно тебе нужно заново научиться ходить, общаться со своими добрыми знакомыми. Но больше всего меня смущали сочувствующие взгляды студентов и даже преподавателей, на которые я натыкалась всякий раз, как отрывала взгляд от пола. Даже не думала, что меня будет аж так раздражать жалость к моей персоне.

Потому в свой первый рабочий день я старалась ни с кем не пересекаться и мало с кем общаться. Да и то только по делу. Даже утренние тренировки бессовестно пропустила, а на парах коротко отвечала на вопросы преподавателей с отдельной парты. Притом прятала глаза и старалась ни на кого не смотреть.

И вообще, мне, если говорить положа руку на сердце, хотелось увидеть всего двух людей – ректора и лорда Орема.

Магистра Корайса – дабы все же расспросить его о том, что же случилось тогда, восемнадцать лет назад, и узнать правду со слов очевидца и непосредственного участника. Что именно было целью человека, которого любила моя мать? И каким он был?

Почему-то мне совершенно не хотелось верить в то, что человек, кровь которого текла во мне, был таким чудовищем. Но даже если это так, то должны же быть причины такого его поведения.

А Орема… просто хотела увидеть. Мысли то и дело соскальзывали на наш с ним последний разговор, и перед глазами живо вставала картина уставшего, небритого лорда-начальника Теневой стражи. И почему-то сжималось сердце. Хотелось посмотреть ему в глаза и убедиться, что все в порядке.

Ну и еще не мешало бы отыскать отощавшего и так и не отъевшегося Идена, который теперь, говорят, переселился на чердак, дабы никого не смущать своим практически полностью прозрачным видом. Говорит, что «только голым я еще по Академии не шастал». И выползает в свет только по ночам.

И поскольку проще всего, как ни абсурдно звучит, найти было именно третьего, я брела в сторону лестницы, ведущей на чердак.

За окном была отличная летняя погода. Жара такая, что мухи на лету в обморок падали. В парке, разбитом во внутреннем дворе Академии, не наблюдалось ни души. Все прятались в холле, где температуру воздуха регулировали погодники. Они и на улице должны бы. Но как-то… не сложилось у них в этом году. То грозу проморгали. Теперь жару. Не дай боги, еще до какого-нибудь катаклизма доморгаются.

– …Ты тупая идиотка! – вылетело из-за приоткрытой двери в аудиторию, которую я едва миновала. – Самая тупая дура, что мне вообще приходилось когда-либо встречать в жизни! Как ты вообще умудрилась до такого додуматься?

И я прошла бы мимо, не обратив внимания на выяснение отношений молодых влюбленных – или не влюбленных, судя по тому, с какой злостью брызгал ядом молодой человек, – если бы не один момент. Голос принадлежал нашему старосте, и в такой ярости я его еще не то что не видела… правильней сказать, я не представляла, что он может так гневаться в принципе. Не похож он на человека, что будет устраивать скандал на пустом месте.

– Я… я… я… – заикалась девушка, пытаясь оправдываться, но получалось у нее не очень хорошо.

– Что ты? Да ты вообще представляешь, что ты натворила?! – продолжал наседать на нее Эзер Сетерби. – Ты понимаешь, чем для тебя это могло закончиться? Я уж молчу… ох…

У меня похолодело внутри от дурных… ну, может, не подозрений, но предчувствий. Я осторожно сделала шаг ближе к двери и прислушалась к разговору.

– Мне сказали, что… что ничего страшного не случится! – захлебываясь, принялась оправдываться девушка. И я наконец узнала, на кого именно обрушился гнев нашего старосты. Немейя Ривс. – Она должна была просто изгваздаться в несмывающихся чернилах. Неделю походила бы грязной. Может, полторы. И ты не смотрел бы на нее, как… как…

Мгновенно вспомнилось, что они вроде бы обручены. И выяснение отношений – все же чисто семейное.

– Ты сейчас это серьезно? Нея, ты понимаешь, что убийство студента Академии карается исключительно смертью? И никто не выяснял бы, что ты хотела или не хотела, знала или не знала… Совет разве что начнет расследование, поищет соучастников… Ты загремишь в допросную.

После последней фразы Ривс буквально заревела в голос.

– Помоги мне! – запричитала она. – Что хочешь сделаю, только помоги!

– Тише ты! – шикнул на нее Сетерби. Но спустя несколько долгих секунд обронил: – Кто именно дал тебе то чертово кольцо?