Андрей Ангелов - Тринадцатый

— Такое не покажут по ТВ, смотрите наш интернет-канал!.. Вчера на юго-западе столицы произошла череда странных, а местами, пугающих случаев, — рассказывала ладная журналистка Анжела, делая «страшные глаза» в камеру. – Некий таксист устроил разбирательства с рядом водителей. Жертв нет, если не считать старшего сержанта ГИБДД Верблюдова, которого таксист загнал на сосну.

Камера отдельными кадрами показала КамАЗ в кустах, смятые в железный лом машинки на парковке, и сержанта, которого несли на носилках к карете «Неотложки»…

— Работник морга заявил о том, что на земле начался Страшный Суд. Он лично зафиксировал случаи, когда мёртвые оживают, а живые — умирают, — бойко докладывала журналистка. – Прежде чем его отвезли в сумасшедший дом, он успел нам дать короткое интервью.

На экране возник Митя, которого два дюжих санитара держали под локти, стоя на крыльце оранжевого здания с надписью «Морг».

— Ну, это… — сказал Митя в микрофон. — Жизнь – маховик, в одну сторону крутится – приближает смерть, в другую крутится – отдаляет. А вчера я узрел, что шестерёнки заклинили, к хрену, и сраз погнали нелепицы. Больше я ничё не молвлю, надо обмыслить…

Камера вернулась к корреспонденту.

— Также драная полиция задержала толпу странных людей, — продолжала Анжела. – Кто-то кушал бумагу, кто-то ходил обнажённым по городу, а кто-то читал инструкции!.. В следственных органах пытаются связать все эти сюжеты воедино, поэтому детали пока не раскрывают! – Анжела подмигнула в камеру. – А вечером у нас сенсация, где главным действующим лицом будет потрясающий кот!.. Следите за нашим эфиром и присоединяйтесь к нам в соцсетях!

Дверь кафе открылась, вошли мордовороты, немного перемотанные бинтами.

— Двойной эспрессо, две чашки, — хмуро бросили дружбаны человеку за стойкой и прошагали внутрь обеденного зала.

— Сей момент, — любезно отозвался ушастый бармен.

Иногда возникают на горизонте странные гении, без которых мир пресен. Девчонки отставили планшет и кокетливо загылились братикам:

— Похоже, скоро вы станете знаменитыми, — подытожили они новости. – Такой разгром по городу учинить не каждый академик способен!.. Даже нас заставили драться.

— Дрались вы великолепно! – искренне отозвались братья, трогая свои синяки.

— Точняк! – подгребли к столику громилы, несколько стыдливо трогая бинты. – Можно? – затоптались неловко.

— Н-не знаем, – нервно заёрзали девочки.

— Расслабьтесь, сердцу типа не прикажешь, мы поняли, не сомневайтесь, — мордовороты присели, покряхтывая. — Чё дальше, академики?

Война всех против всех. Если возбудитель получит огласку, то это случится. Как уже было, сто лет назад… да что там столетие, сутки всего!.. И уже не важно, найдётся персональное счастье для опытного раствора или нет. Братики с ужасом сие осознавали, варясь в себе.

— Ваш эспрессо, — ушастый бармен аккуратно выставил чашку перед Петей. – И ваш, — обслужил и Федю. Те схватили кофе и припали к напитку, шумно хлюпая.

— Ааа, прямо масло по заднице!

— Кааайф!

— Как мало надо для счастья, — иронично прокомментировали девочки. Не удержались.

Братья встряхнулись и уставились на блаженствующих громил.

— Кофе – это счастье?! – выкрикнули академики, в унисон.

— Ещё какое, — охотно разъяснили дружбаны из Хамовников. – Особо с утреца.

Любопытству плевать на всё, кроме себя. Именно любопытство воздвигает трагедии и подвиги на нашей милой планетке, игнорируя этики, опасности и скачки доллара.

— Вот, — циник брякнул на стол флакон возбудителя, с этикеткой «Иван». Без объяснений, тупо ставя перед фактом. – Последний опыт, где будем обрызганы мы все.

— Согласен, — положительно кивнул Миша Зайцев, уловив тему.

Философия вставляет покруче любой наркоты. А возбуждение — почище философии.

— Ну, без проблем, — покивали и девочки, с небольшой паузой.

Занятная четвёрка уставилась на громил. Те перекривили хари и машинально отодвинулись друг от дружки. Скромно промолчали.

— Большинством голосов решение принято, — ботаник ловко открутил пробку, взял поданный братом кофе и влил капельку в зелье.

Возбудитель… зашипел и забулькал, и… окрасился в ярко-красный цвет.

— Гормон счастья, — прошептали академики, заворожено наблюдая.

— Вау! – воскликнули девушки.

— Чё за хренотень, вашу мать!? – не въехали громилы.

— Что-то ещё желаете? – подлетел бармен к столику. Узрел вблизи знакомый флакон и замер, шевеля ушами.