Тимур Айтбаев - Вы призвали не того... Книга 3

Крутанувшись на месте, пропускаю секиру мимо себя и втыкаю острие гладиуса в зазор сзади, между шлемом и шейным щитком провалившегося вслед за своим оружием гнома.

Ускользаю от взмаха секиры желтого, парирую удар зеленого и едва успеваю увернуться от пронесшегося мимо, словно бык, оранжевого. Следующие три секунды были чем-то вроде пляски между топоров зажавших меня с трех сторон педиков.

В какой-то момент оранжевый падает на землю лицом вниз и его утягивает в кусты обвивший ноги черный хвост. От последовавшего за этим вопля застыла кровь в жилах не только у гномов, но и у меня, мгновенно освежив в памяти самую первую встречу с Кроконяшей.

Замерший на миг, зеленобородый гном начинает медленно оседать с двумя торчащими из глаз метательными иглами.

Желтобородый гном, в последнем отчаянном рывке, со всей силы бьет топором сверху вниз, но просто пропускаю тяжелый удар на волосок от себя. Секира глубоко вгрызается в пыльную землю дороги. Гладиус легко входит в брешь брони в районе подмышки, пробивая сердце и легкие.

Музыка стихла.

Вытащив клинок из оседающего трупа, привычным движением стряхнул с него кровь и огляделся в поисках того, чем бы вытереть.

И обалдел — вокруг была лишь чернота.

Аккуратно посмотрел себе под ноги. Стою на небольшом клочке парящей в пустоте земли. Шаг в любую сторону, и лететь мне долго и неизвестно куда.

— Ебучий случай, — мне только и оставалось, что хлопать глазами и материться. — Вроде бы ничем не обдалбывался, а в астрал улетел…

— Вроде бы, кто-то не так давно поговорить хотел? — раздался за спиной знакомый густой бас.

— Каюсь, грешен, были мысли, — пробормотал я, осторожно поворачиваясь и оглядывая одного из Богов.

На удобном диванчике, висящем прямо в пустоте в трех метрах от меня, развалился шкафоподобный амбал. Два с лишним метра ростом, морда кирпичом и фигура стероидного тяжелоатлета. Одет он был в синие джинсы с многочисленными кожаными нашлепками, тяжелые армейские берцы, футболку с рисунком горящего черепа и, в покрытую шипами и заклепками, кожаную косуху.

На голове амбала была черная бандана с черепами, на лице — рыжие бакенбарды с «байкерской» бородой, в зубах — дымящаяся сигарета, на глазах — широкие солнцезащитные очки, в левом ухе — серебряная серьга в виде руки скелета, а на запястьях — кожаные шипастые наручи. Рядом на диване лежала дикая помесь электрогитары и секиры.

— Кхм… Граор?

Вывод был, в общем-то, простой. Мало того, что я знаю не так много божественных сущностей, так еще и давление от этого типа перепутать было невозможно ни с чем — чувство было такое, будто стоишь перед матерым ленивым хищником, чья шерсть за долгие века пропиталась запахом крови и металла.

— Он самый, — Бог выплюнул сигарету, и та медленно поплыла по пустоте вдаль, светя все еще тлеющим кончиком. — Ну и чего ты меня звал?

— Эм… — даже как-то неловко стало. Одно дело, когда общаешься просто с голосом в голове, а другое, когда один из Богов выдергивает тебя из бытия для беседы с глазу на глаз. Тем более, такой колоритный Бог. — Да мне тут… Бездна… задание дала. С тобой контакт наладить…

Бог ухмыльнулся, показывая желтоватые крупные клыки, которыми не то, что мясо — кости в порошок растирать можно!

— Да не парься, знаю о задании старушенции. Ладно, можешь занести себе в склерозник, что ты его почти выполнил.

— Почти? — уточнил я, чувствуя какую-то подставу.

— Верно чуешь, — откровенно заржал Бог. — В общем, смотри…

Он махнул рукой, и передо мной появился огненный знак в виде скрещенных топора и гитары. Повисев пару секунд, знак погас.

— Запомнил? — я кивнул. — В каждой из столиц к тебе подойдет мой посланник с таким знаком. Поможешь им. Справишься — с меня плюшка, нет — раскатаю по асфальту.

Ну и что мне на это сказать?

— А ничего, — оскалился Граор. — Не накосячь.

В следующий миг в глазах мигнуло, и я вновь очутился на пыльной дороге среди трупов гномиков-гомиков. Грело солнышко, стрекотали кузнечики, в кустах хрустела Няшка, Доська деловито шмонала мертвецов, Жанна о чем-то спорила сама с собой, стоя у повозки, Химэ перебирала груз на осликах, со стороны второй повозки доносились никак не утихающие стоны…