Барб Хенди - Дампир. Дитя Ночи

Рыжая борода кузнеца почернела от грязи и копоти, и Лисил прекрасно знал, как вымотался этот большой и сильный человек. Полуэльфу очень не хотелось перекладывать на него заботы о Мальце, но Магьер плохо, и он должен повидать ее.

— Так ты займешься Мальцом? — вслух повторил он.

Кузнец кивнул и пошел греть воду, а Лисил поднялся наверх, постоял перед висевшей на одной петле дверью в комнату Магьер и постучал:

— Это я, Лисил. Я вхожу.

Магьер молча сидела на постели, опустив голову так низко, что свесившиеся волосы почти закрывали лицо. Лисил вошел не сразу, предвкушая неизбежный откровенный разговор.

— Что сделано, того не воротишь. Пойдем в кухню. Прежде всего нам нужно хорошенько вымыться, а уж потом позаботиться о ранах друг друга. Под этаким слоем грязи и ран-то не разглядишь.

— У меня нет ран, — тихо отозвалась Магьер. — Была всего одна, но ты ее залечил.

Ну нет, подумал Лисил, так легко ты от меня не отделаешься.

— Магьер, — сказал он вслух, — они мертвы. Я поджег пакгауз, и крыша рухнула на их головы. То, что находит на тебя, случается только во время боя с вампирами, а их больше нет. Все кончено.

Магьер подняла голову:

— Ох, и что они сделали с твоим лицом!

— Не беспокойся. Я как был красавчиком, так и останусь.

Она даже не улыбнулась:

— Ты должен рассказать мне обо всем, что произошло.

Полуэльф изо всех сил старался оттянуть неизбежное.

— Там, внизу, Бренден. Пойдем в кухню, вымоемся, приготовим чай и завтрак. Вот пока будем есть, я тебе все и расскажу. Договорились?

Магьер хотела было возразить, но затем решительно встала:

— Ладно.

— Возьми-ка вот этот халатик, — посоветовал Лисил. — Штаны у тебя такие рваные и грязные, что даже у меня руки чешутся бросить их в огонь, — а ведь ты у нас чистюля.

Хотя Магьер и раздражало, что Лисил так настойчиво требует вначале вымыться и поесть, а потом уж вести разговоры, позднее она волей-неволей признала, что он был совершенно прав. Искупавшись, она причесалась и надела теплый халат и, покуда напарник смывал с себя грязь и копоть, заварила чай и нарезала хлеб. Эти незамысловатые дела помогли Магьер овладеть собой и собраться с духом. Вот теперь она была готова услышать все, что ей ни расскажут.

Прошлой ночью она была вся крови, и не только в собственной. Бродя в одиночестве по предрассветному городу, Магьер холодела при одной мысли о том, что произошло этой ночью.

Подумав о том, сколько крови потерял, спасая ее, Лисил, она нашла для полуэльфа холодную баранину и сыр.

Затем она промыла глубокие царапины на его лице и смазала их мазью, которую оставил им Вельстил. Сидя на табурете и втирая мазь в царапины, Магьер с радостью ощутила, как к ней возвращается прежняя уравновешенность. Ей полегчало просто оттого, что она хоть что-то могла сделать для Лисила. Может, эти следы когтей и не исчезнут бесследно, но Лисил прав: его узкое, с тонкими чертами лицо сохранит свою красоту.

Пока Магьер занималась Лисилом, Бренден вымылся и привел себя в порядок. Все трое ни единым словом не обмолвились о событиях прошлой ночи. Вскоре они все удобно устроились за накрытым столом в общей зале. Чай получился вкусный, а Магьер очень хотелось пить.

Она осушила одну чашку, тут же налила себе вторую и только тогда осведомилась:

— Ну что, так и будете молчать?

До сих пор она и Бренден не обменялись ни словом, однако трудно было не заметить, что он украдкой бросает на Магьер испытующие взгляды.

Лисил проглотил кусок баранины.

— Что именно ты помнишь? — спросил он.

— Помню бой, но смутно, обрывками, а последнее четкое воспоминание — как распахнули крышку гроба Рашеда.

Когда Магьер помянула вампира, оба ее собеседника неловко заерзали.

— Да, именно так его и зовут, — стояла на своем Магьер. — Должно быть, он сам и назвал мне свое имя.

Лисил отхлебнул горячего чаю. Магьер заметила, что лицо его, распухшее от царапин, понемногу принимает нормальный вид. Может быть, и вправду шрамов после этой мази не останется.

— Затем, — деловитым, почти обыденным тоном продолжал он, — Крысеныш разбил изнутри крышку своего гроба.

Полуэльф говорил долго, обстоятельно и подробно излагая ход событий. Магьер знала, что такая манера изложения совершенно ему несвойственна, и мысленно восхищалась тем, как он внимателен к мельчайшим деталям. Однако, когда Лисил перешел к тому, как Бренден всю обратную дорогу нес ее на руках, Магьер так смутилась, что почти перестала обращать внимание на подробности. И овладела собой, лишь когда речь зашла о появлении Вельстила. В этом месте рассказа Бренден отвел глаза, а Лисил начал запинаться. Он считал совершенно не нужным описывать в подробностях, как Магьер пила его кровь.