Барб Хенди - Первый и последний чародей [ЛП]

Лисил рубанул клинком, попутно отодвинувшись, чтобы позволить Мальцу встать рядом с ним, и оба, казалось, расплылись темным пятном на глазах Чейна. Что-то быстро промелькнуло за их спинами и встало за ними вплотную.

Чейн швырнул кристалл в середину и сделал еще один выпад, вновь полоснув своим коротким мечом. Он не мог обнажить длинный и воспользоваться им в таком тесном пространстве. Он внимательно следил за всем, что хоть на мгновенье преломляло свет кристалла.

Винн почти добралась до ступеней крыльца, когда услышала низкий голос кричащего на суманском:

— Не дайте им добраться до дома!

Чуть было не сбившись с шагу, она оглянулась. Имперские гвардейцы один за другим выходили на улицу, и прямо на нее шел высокий гвардеец с ястребиными чертами лица. Она стояла перед выбором: продолжить бежать или остановиться, чтобы без страха, плечом к плечу с Тенью, встретиться с ним.

Гвардеец резко содрогнулся и свалился с короткой стрелой, попавшей в его левый глаз. Ударившись спиной о землю, он не издал ни звука. Тень, рыча, завертелась рядом с ней. Винн все же замешкалась.

— Не останавливайся! — скомандовал Гассан где-то впереди.

Слишком много случилось разом.

Еще один вопль раздался справа, и Винн невольно повернулась. Надвигавшийся повалился, короткая стрела вошла ему в горло. Другой гвардеец попытался схватить ее прежде, чем она его хотя бы заметила, и длинная стрела с черными оперением выросла у него из груди. Она знала, что это произойдет. Видеть это так близко было чем-то иным. У Гассана были менее кровожадные методы, но здесь и сейчас на них не было времени. Их защиту пришлось предоставить на усмотрение Бротана — и Оши.

Винн бросилась бежать, но сделала только шаг, как что-то рвануло ее обратно, оторвав от земли. Она насилу удержала посох. Плащ натянулся, сдавив ее горло. В отчаянии и задыхаясь, она потянулась за спину. Она была так потрясена, что не заметила приближение Тени, пока та не прыгнула прямо на нее.

Прежде чем собачьи лапы ударили в грудь, ей послышался шепот, заглушивший собачье рычание. Падая, она слышала треск и чувствовала, как рвался на ней плащ. Тень спрыгнула и оказалась за ее головой. Затем донеслись рычание, хруст и крики, такие гортанные, что не разобрать.

Винн вскочила, все так же цепляясь за посох, оглянулась назад и увидела трех гвардейцев, стоявших за стражником, что свалила Тень. Они стояли в неком оцепенении и глядели куда-угодно, но только не на нее. Услышав вновь шепот, она повернулась на звук.

Гассан стоял на ступенях, устремив взгляд ей за спину, вероятно на тех гвардейцев, и нашептывал, сквозь сжатые зубы. Винн могла лишь догадываться о том, что он делал, и собиралась схватить Тень за хвост прежде, чем та нарушит концентрацию домина.

Послышался один выстрел… затем второй, сопроводившийся захлебывающимся хрипом… и третий, отозвавшийся пронзительным криком.

Винн поднялась на колени, когда первый гвардеец, мертвый, ударился о землю; он упал ничком, разломив короткую стрелу, угодившую в сердце. Второй захлебнулся и упал с пробитым горлом. Третий зашатался, схватившись за длинную стрелу с черным оперением, вошедшую спереди и насквозь пробившую берцовую кость.

Стрела покороче вошла ему в шею, прямо под челюсть; он упал и уже не двигался.

Винн вмиг похолодела. Большинство стражников, которых она видела, были мертвы или по меньшей мере ранены. Двое до сих пор пытались отползти, раненые и истекающие кровью. Они были врагами, но совершенно не знали, что все это значит.

Какая-то ее часть хотела закричать, чтобы все это прекратилось.

— Встань и беги! — рявкнул Гассан.

Тень зубами вцепилась в рукав Винн и потащила к домину.

Магьер смотрела в спину Чейна, вставшего между ней и Лисилом, и Мальцом. Так легко было его прикончить. Какое бы яростное пламя он в ней ни разжигал, оно обратилась в нечто иное. Оно окутало ту фигуру в сером, исчезнувшую на ее глазах.

Ее ярость вернулась… и поглотила весь разум.

Тьма капюшона, скрывавшая лицо, мантия, ее символы и тощая фигура под ней — все было спокойным и неподвижным как тогда, когда он пришел к ней в темницу. Под мантией была плоть, которую она могла разорвать, кости, что могла сломать.

Муки, что сотрут его в порошок за все то, что он делал с ней.

Чейн медленно повернул голову, осматриваясь вокруг. Свет кристалла стал жечь расширившиеся зрачки, но мантии — добычи, что она так желала — она не видела. Никто не доберется до него раньше нее. И жар подступил к горлу.