Я только что закончил пить чай с бабушкой и как раз поболтал с дедушкой, работавшим в саду. Теперь, когда он оправился после операции на бедро и ему подобрали правильные таблетки, от которых его сердце больше не капризничало, дедушка снова стал деловым и жизнерадостным.
Я повернулся, чтобы еще раз взглянуть на него. Он опирался на лопату, смотрел мне вслед и ждал, когда я помашу ему на прощание и крикну: «До встречи! Всего хорошего!»
На самом деле у нас был сложный ритуал приветствий и прощаний. Начиналось все с обычного взмаха рукой, но со временем превратилось в достаточно сложную серию пассов руками, сопровождающихся движениями головой и ногами. А дедушка и вовсе весьма ловко крутился на одном месте. Тогда мы тоже не стали отступать от правил, и, закончив долгий ритуал прощания, я поклонился последний раз и направился домой.
Дома на меня хлынула лавина звуков. Из гостиной доносились крики, ор, вой и весьма настораживающий визг. Закрыв уши руками, я заглянул внутрь. Концерт был в разгаре. Папа недавно установил там синтезатор, и теперь он играл на нем – ну, или пытался играть – и исполнял песни собственного сочинения. Все это сопровождалось безумной пляской мамы, которая прыгала вокруг папы и размахивала руками, напоминая готовящийся к взлету вертолет. И не только она одна наслаждалась представлением, судя по звукам, издаваемым остальной аудиторией. Под аудиторией я имею в виду хлопающего крыльями какаду, мохнатого сенбернара, растянувшегося на диване, четырех кошек, ни одна из которых не была Томтомом, и маленького поросенка. Неудивительно, что родители даже не замечали присутствие двух драконов в доме!
Я махнул им и направился в свою комнату. Я слышал, как болтает Лолли, делая паузы только для того, чтобы прислушаться к одной из мягких игрушек и пробормотать ей в ответ слова одобрения. После работы в саду, в которую меня втянул дедушка, и чаепития у бабушки, во время которого я обильно угощался домашним джемом и заварными пирожными, я упал на кровать и заснул, даже не раздеваясь.
Когда я открыл глаза, на улице уже было темно и чья-то липкая рука накрывала мое лицо.
– Бикабликабликаблика, – бубнила Лолли.
Вырываясь из ее рта, слова сливались в один сплошной поток, спотыкались и наталкивались друг на друга. Она потянула меня за рукав, пытаясь стащить с кровати.
Я застонал и перекинул ноги через край:
– Все хорошо, Лолли. Пришло время спать. Я уложу тебя… – Я широко зевнул и попытался подтолкнуть сестренку к двери, но она и с места не сдвинулась.
– Хочублика, – настаивала она.
Сначала я решил, что она просто снова расстроена. Как бы по-взрослому сестренка ни отнеслась к расставанию с Колокольчик и Бликом, периодически она вспоминала о том, что у нее больше нет дракона, и начинала плакать.
– Хочублика, – повторила она и сильнее потянула меня за руку, а потом показала на занавески.
Протерев глаза и хорошенько присмотревшись к лицу сестры, я внезапно понял, что она не расстроена. Она просто сильно возбуждена.
Я перевел взгляд с ее светящегося личика на окно, и она кивнула. После этого Лолли соскочила кровати и теперь стояла рядом, выжидательно глядя на меня и аж подпрыгивая от нетерпения. Я ступил вперед, отодвинул занавеску, выглянул в сад… и аж рот открыл от удивления. Лолли захихикала и захлопала в ладоши.
Прямо передо мной, заполнив собой большую часть нашего сада, сидел дракон. Огромный, прекрасный, мерцающий дракон. Он вытянул шею и посмотрел на меня через стекло своими сверкающими бриллиантовыми глазами.
– Блик! – воскликнул я радостно. – Ты вернулся!
Я распахнул окно и высунулся, чтобы поздороваться с другом. Я глазам своим поверить не мог: каким же красивым и сильным стал мой еще совсем недавно крошечный и милый питомец. Сейчас Блик был красивого темно-рубинового цвета, а его чешуя сияла и переливалась так, что смотреть было больно. Глаза Блика блестели ярче звезд. Он взмахнул своими огромными крыльями и поднялся в воздух, медленно кружась в небе над садом, словно хвастаясь тем, каким красавцем он стал.
– Вау! – воскликнул я. – Ты только посмотри на себя!
Читать дальше