Артем Кочеровский - Варщик

Вторичная характеристика алхимия повышена до — 2

Общий объём материи увеличен до — 0,78 относительных единиц.

Связи вторичных характеристик алхимииимели особенно красивый цвет. Пурпурный. В общей структуре материи смотрелись диковинно, будто гирлянды на ёлке. Их было две. Нравились больше остальных.

Закончив с пакетами, я рассовал их по карманам и пошёл на точку. Моё место — рядом со светофором у автомата с газировкой. Нашёл его быстро и замер, поглядывая по сторонам.

Первый покупатель подошёл через сорок минут. Обычный работяга — не иначе. Дёрганный, красные глаза. Я сжал кулак в кармане и приготовился. Шустрик говорил, что опаснее всего те, кто просит в долг или скидку. Гербуха нужна для снятия напряжения. Ночью за ней ходят те, кому особенно приспичило. Нервные, злые, агрессивные. Пьяный и озлобленный мужик, которому пацан отказывает в скидке, может стать серьёзной проблемой.

— Мне одну, — он вытащил из нагрудного кармана смятые купюры.

— Нет проблем, — я отдал пакет.

Сделка состоялась. Второй покупатель нарисовался спустя полчаса. Плачущая девчонка с бутылкой вина. Она много ругалась и часто проливала мимо рта. Я отдал ей гербуху, предупредив, что эффект с алкоголем снизится. Обозвала меня умником и сунула кредиты.

Через двадцать минут подошёл пацан с выбитым глазом. Одетый во всё черное он, будто сливался с мраком города. Мой ровесник — не старше. Спросил, хороша ли гербуха и, услышав ответ «лучшая», взял пакет.

— Привет, малой!

Крутанувшись на месте, я выскочил на дорогу и прикрылся руками. Как он оказался у меня за спиной?! Мужик лет тридцати пяти с уставшим лицом опирался о светофорный столб.

— Привет, — промычал я, опуская руки.

— Давно тебя не было.

— Ага, — я мотнул головой и уставился ему в грудь.

В нём была материя. Структура размером с теннисный мяч. Если моя близилась к одной относительное единице, то его раза в четыре больше. Значит четыре относительных единицы? Не обязательно. На то они и относительные. Структуры запросто могли отличаться друг от друга размерами.

— Дай одну! — он протянул ладонь с зажатой под мизинцем купюрой.

Мы были с ним знакомы. Не друзья, но у Сайлока гербуху он покупал не в первый раз. Уставшие глаза и обвисшие плечи. Ничего удивительного. Каждый второй на этой улице выглядел каторжником. Как он подобрался ко мне так близко? Других покупателей я замечал, едва они показывались из-за поворота. Материя. Другого объяснения нет. Думается, у него прокачана вторичная характеристика скрытности или что-то такое.

— Не зависай тут надолго, — мужчина взял пакет и сунул в карман джинсов. За поясом показалась рукоять пистолета.

Проводил его взглядом и подсчитал прибыль. Продал четыре пакета. Продам ещё один — получу первые заработанные кредиты. Карманы опустошались, но медленно. Самое горячее время осталось позади. Шустрик говорил, что с трёх до шести — глухо. Хорошо, если один или два пакета продашь, а можно и впустую простоять.

На бумажке в клеточку Шустрик изобразил схему. Пара тройка линий с отметками аквариума, убежища, точки у светофора и клуба. «Туда не ходи!» — сказал Шустрик. На самом краю карты — прямоугольник. Люди толпятся у клубов круглые сутки. По крайней мере в моём мире так. Во фразе «туда не ходи!» не было «ни в коем случае» или «не думай соваться», верно? Ну, а что мне оставалось? Вернуться с десятью пакетами, значит — признать своё поражение. Если я не продам тридцать штук за две ночи, всё остальное потеряет смысл…

Прошёл два квартала и вышел на оживлённую улицу. Фонари работали почти все, в витринах магазинов отражались рекламные вывески. У клуба толпились люди, изнутри доносились обрывки музыки.

На обочине стояли три машины, возле каждой крутился человек, судя по всему — охранник. Люди непрерывным потоком входили и выходили. Кто-то чтобы подышать воздухом, кто-то — покурить, кто-то возвращался на танцпол. Контингент разный. Пацаны до двадцати в ярких футболках; девчонки им под стать; женщины постарше в роскошных нарядах; их спутники — мужчины со спокойным взглядом и уверенной походкой. У последних была материя. Не у всех, но у многих.

Шустрику вопросы про материю я не задавал, боясь показаться совсем оторванным. Хватало с него и потерянной памяти. Пацаны в аквариуме ни разу не обмолвились о материи, значит либо ничего не знали, либо обходили тему стороной. К тому же материю видели не все. Или вообще — никто. Почти за неделю я не получил ни одного вопроса. Что странно. В подростковом логове на пацана с отличиями смотрят по-особому. Но ко не было никаких претензий.