Юлия Чеснокова - Другая жизнь

- Я хотела бы…

- Ты будешь говорить, когда я дам тебе на то позволение! – отрезал король.

«Господи, – взмолилась Беллона, осев в кресле от холодного голоса отца, – я так и знала, что Робин всё ему рассказал. Что ж, наступил тот самый, ужасный момент, которого я так боялась. Будь что будет, но от Дерека я всё равно не откажусь, ни при каких обстоятельствах».

- Итак, ваше высочество, мне стало известно - что уж тут таить, когда всё понятно - от моего сына, что вы имели дерзость завести интрижку с неким сэром Аморвилом, которого я, помнится мне, собственноручно награждал орденом за спасение вашей же жизни и на которого в тот момент, как мне казалось, вы даже не удосуживались смотреть. Если бы я знал, что, спасая вашу жизнь, он покушается на вашу честь…

- Ваше величество…

- Не перебивай меня! – Робин Третий гневно сверкнул очами на дочь. – Мне так же сообщили, что вы в последнее время вели себя столь непристойным и недостойным королевского имени образом, что о вас вскоре могут пойти нелицеприятные слухи. О вашем безобразном поведении можно говорить долго, но мне бы хотелось думать, что это наговоры и клевета. Я хочу услышать объяснения из ваших уст лично. Теперь можете держать слово.

Беллона подумала, что если она не признается во всём сейчас, то дальше будет только хуже. Брат всё равно не даст покоя, Дерека всё равно вовлекут в это дело. Оставалось только набраться храбрости сознаться, а дальше отдать себя на волю случая. Принцесса, как можно менее вызывающе, но бесстрашно посмотрела в глаза отцу.

- Мне нечего объяснять. Это целиком и полностью сущая правда.

Из короля вырвался тяжёлый вздох, и он сел. Потерев рукой лоб и помолчав немного, он, казалось, почерпнул откуда-то сил и снова заговорил.

- Я знал, что ты это скажешь, и даже не удивлён. У меня есть другая информация, поэтому я и хочу во всём разобраться. Мне доложили, что у графа Аморвила, так же имеет место быть роман с присутствующей здесь маркизой.

Беллоне будто вонзили в сердце шип. В первый момент с ней так сыграла ревность, что она даже долю секунды почувствовала себя обманутой и оскорблённой. Каролине же стало неудобно за то, что она не успела предупредить принцессу об этой придуманной ею лжи. От стыда она не знала, как себя вести дальше. Обе девушки от завладевших ими чувств заметно занервничали, что Робин-старший принял за своё приближение к разоблачению. Немного расслабившись в душе, он решил дальше вести допрос более мягко. Ему так претило заставлять переживать собственную дочь. Но эта нервотрёпка пойдёт ей на пользу, дабы никогда не ввязывалась в сомнительные мероприятия, как её братец и его дружки.

- Да-да, ваше высочество, я знаю, что вы своим именем пытаетесь прикрыть бессовестность младшей маркизы Италии. Но я скажу вот что – вы не имеете на то право, ибо это имя принадлежит не вам. А всей нашей семье, а, стало быть, ваша честь - это честь всего Феира.

- Ваше величество, вы не понимаете. – Беллона начала осознавать самоотверженный поступок фрейлины, но не в её принципах было использовать людей для своего спасения и принимать чьи-то жертвы ради своих благ. – В этой ситуации, действительно, замешана я, я и никто больше. Накажите меня, но только не Каролину.

- Ваше высочество, не нужно… - только и смогла произнести маркиза.

Король, который иногда бывал слеп в своей любви к своим детям, в данный момент видел только то, что хотел, а именно – невиновность и непричастность дочери. Она, казалось ему, настолько великодушна и благородна, что готова нести крест за чужой грех. Ах, бедное наивное дитя, её ещё столько придётся учить. Одно ассоциативное сравнение двух сидящих перед ним девушек тянуло чашу причастности Каролины к переполоху вниз. Беллона, этот ангел во плоти, с прямым и отзывчивым характером; Каролина, настоящая чертовка. Ох уж эти брюнетки! От них всё зло.

- Девочка моя, перестань прикрывать эту порочную девушку. Просто пойми, ей не место при дворе. – Принцесса хотела возразить, но в кабинет, через заднюю дверь, вошёл Стенли Фиерман и о чём-то доложил королю. – Прошу прощения, я на пять минут. Сейчас я вернусь, и мы закончим это дело.

Как только монарх удалился, Беллона накинулась на фрейлину:

- Боже, Каролина, зачем ты это делаешь?

- Это мой долг, ваше высочество. Я служу вам, поэтому всё, включая мою жизнь, принадлежит вам.

- Глупая, и кто тебя только так воспитал?! Да забудь ты свой долг! Пойми, тебя накажут гораздо сильнее, чем меня. Мне вообще, мало что грозит, – фальшиво успокоила себя принцесса.