Keitenna - Нехорошая квартира [СИ]

Дзззззинь!

Элла Аркадьевна судорожно подскочила на месте и со всей возможной спешкой, которую ей позволяли высококаблучные туфли и мощные телеса, бросилась открывать дверь.

Спешка её объяснялась просто. Элла Аркадьевна ждала необычную гостью. «Мама Фима», потомственная колдунья из Одессы, найденная через знакомых других знакомых, должна была помочь ей в одном маленьком деле, чертовски важном для Эллочкиной работы.

Дзззззинь — дзззззинь!

Дзззззинь!

— Да открываю, открываю, — недовольно пробормотала женщина, снимая хитрую цепочку и безуспешно дергая ручку массивной входной двери. Дверь открываться явно не желала.

— Ах ты ж, поганая нечисть, — сквозь зубы процедила Элла, — уж сейчас тебе покажут твоё место!

Бах!

Внезапно распахнувшаяся дверь с силой отлетела вместе с Эллой Аркадьевной к стене. Почтенные девяносто килограмм, упакованные в сомнительного оттенка розовое платье, встретились со старомодными зелёными обоями, украшенными золочёными вензелями. Удар нисколько не поколебал Эллочкино самообладание, будто каждый день двери вокруг нее жили собственной жизнью.

Да, собственно, так оно частично и было.

— Д-добрый день, — поздоровалась Элла Аркадьевна и с сомнением оглядела фигуру гостя. — Мама Фима?

На «потомственную колдунью из Одессы» пришелец никак не тянул. На пороге стоял стройный, даже скорее тощий юноша с бледной кожей, явно нечасто видящей солнце, и приятными, можно сказать смазливыми чертами лица. Намётанный глаз риелтора, а Эллочка была риелтором вот уже несколько десятков лет, сразу же скалькулировал в уме стоимость джинс «Hugo Boss» и белой классической рубашки «Massimo dutti».

Молодой человек окинул её недоумённым взглядом и скептически усмехнулся:

— Очевидно, что нет. Это вы продаёте эту квартиру?

Женщина приветливо заулыбалась гостю, демонстрируя в улыбке застенчивой акулы новенькие виниры.

— Да-да, все верно. Я Элла Аркадьевна, риэлтор, но, кажется, мы с вами не договаривались…

Гость нетерпеливо мотнул головой, словно отбрасывая в сторону весь тот поток слов, который Элла была готова выдать.

— Сейчас и договоримся, — юноша шагнул в квартиру, практически заставив женщину попятиться. — Мое имя Том Риддл, я покупаю её.

— Но, но… — Элла Аркадьевна суетливо и даже несколько боязно огляделась по сторонам, словно стояла не в просторной квартире сталинской высотки, а посреди враждебного леса. — Боюсь, сейчас я не могу вам её показать, у меня встреча, — она кинула нервный взгляд на часы, — уже вот-вот!

— Отменяйте, — юноша равнодушно пожал плечами и, словно это было в порядке вещей, прошёл по коридору в комнату, обводя обстановку цепким взглядом.

В некоторой растерянности женщина замерла, прикидывая варианты.

«А что, и тратиться на колдунью не придётся, — пронеслось у неё в мыслях, — только бы не сорвалось…»

— Мне решительно нравится ваш настрой! — громко и чрезмерно воодушевленно воскликнула она, очевидно придя к какому-то решению, и бодро застучала каблуками в сторону комнаты, догоняя самоуверенного гостя.

Покупатель обнаружился стоящим на балконе, прищуренными глазами оглядывающим прекрасный панорамный вид на Москву.

— «А из нашего окна площадь Красная видна!» — радостно пропела Элла, но под насмешливым взглядом, которым наградил её юноша, как-то даже смутилась и менее уверенно продолжила: — Песня такая есть, знаете ли. Прекрасный отсюда вид, и метро совсем рядом, и наземным транспортом отсюда куда угодно, центр же!

— Центр, — с явным наслаждением тихо повторил юноша и провёл кончиками пальцев по перилам. — Центр — это хорошо.

— Сама квартира шестьдесят четыре квадратика, потолки три метра, сталинский ампир… — сев на любимого конька, затараторила Элла Аркадьевна, но была бесцеремонно перебита.

— Можете не утруждаться, я в курсе планировки, — сухо отрезал её гость, отворачиваясь от раскинувшегося пейзажа летней Москвы и пристально глядя на риелтора.

— И…

— И в курсе, что квартира продается уже двенадцатый раз только за последние три года, хотя по документам всё чисто. Любопытная арифметика, не так ли?

Элла Аркадьевна часто задышала.

— Невероятное стечение обстоятельств! — пылко выдохнула она, с силой наступая на штору позади себя, так и норовящую раздвинуться. В ответ на её слова балконные окна сами собой распахнулись во всю ширь, а где-то в недрах квартиры что-то громыхнуло, со звоном разбиваясь.