Lutea - Клан Учиха. Возрождение легенды [СИ]

— Рассказывай, — не терпящим возражений тоном потребовала она. Боруто, только подошедший к ним от компании парней-одноклассников, на которых Изуна почти не обращал внимания, удивлённо посмотрел на друзей, но быстро смекнул, что дело серьёзное, и молча подсел ближе. — А потом и я расскажу кое-что.

— На большом перерыве, — шепнул Изуна и поднялся, чтобы приветствовать вошедшего в класс сенсея.

Лекции в тот день были довольно скучные, а потому Изуна отвернулся к окну и под монотонное нудение Конохамару-сенсея о разновидностях метательного оружия размышлял обо всём на свете.

Учиха Мадара. Что Изуна знал о нём? Немногое, если подумать. Этот его родственник бывал в Конохе редко, едва ли три-четыре раза за год, причём преимущественно набегами: чтобы обсудить что-то с отцом, с Шестым, с Анко-сан, а затем вновь уйти куда-то далеко, в земли, куда не ступают простые шиноби. Его дочь Айну Изуна воспринимал своей кузиной, как и Шисуи, однако на самом деле не знал, кем Айна ему приходится, как не знал степень родства своего отца и её. Если оценивать внешне, Мадара-сан скорее всего дядя отца и дяди Итачи — не родной, а какой-нибудь троюродный, раз «дядей» его никто не называет. И в то же время… Возможно, это только кажется Изуне, но почти все, с кем Мадара-сан контактирует в деревне, ведут себя с ним так, словно бы он намного старше. Исключение составляли разве что отец, дядя Итачи, Наруто-сан, Анко-сан и Цунаде-сама, Пятая Хокаге. Но Анко-сан странная, по ней судить однозначно не стоит; Наруто-сан отличается фамильярностью в общении — не удивительно, он же рос сиротой, и правилам этикета некому было его обучить; ну а Цунаде-сама — легенда, она на всех смотрит чуть свысока. Что касается отца и дяди, Изуна предполагал, что после «катаклизма» выжившие очень сплотились.

— Катаклизм… — прошептал он, обращаясь к окну. Так Изуна мысленно окрестил неизвестное пока ему событие, приведшее к резкому сокращению числа Учих.

— Что? — тут же встрепенулась Саюри, от скуки рисовавшая что-то в тетрадке — кажется, это набросок птицы.

Изуна приложил палец к губам и кивнул на сенсея. Недовольно поджав губы, Саюри вернулась к рисунку.

«Катаклизм». Он посещал мысли Изуны чаще всего. Особенно обострилось его желание знать, что произошло с кланом, после мрачных взглядов родителей на вопрос о восхищении кланом и тех слов отца: «Чтобы понять, где пролегает грань дозволенного восхваления клана, вам предстоит узнать больше о его истории». Это могло означать лишь одно: есть в прошлом то, чего молодые Учихи будут стыдиться, что понизит в их глазах оценку собственного клана. Это нечто явно притаилось в тёмных пятнах, пролить свет на которые не в состоянии библиотека Конохи. И — Изуна подозревал — связано с «катаклизмом».

«В „катаклизме“ был как-то замешан ещё один Учиха, который был связан с Мадарой-саном. Кажется, его ученик», — вот что смог собрать Изуна из обрывков разговоров взрослых. Совсем немного, но более чем тревожно.

Изуна не представлял, чтобы кто-то из членов клана мог…

— Эй, ты чего застыл, даттебаса? — Боруто толкнул его в плечо, явно не в первый раз. — Пошли!

— Угу, — безжизненно кивнул Изуна и, прихватив бэнто, вышел следом за друзьями в коридор. В Академии у них было свое любимое место — небольшой балкон между последними этажами, на который вела пожарная лестница. Выбраться на неё можно было из окна в конце коридора, где располагался их класс. На балкончике всегда безлюдно и тихо — самое место для разговоров, не предназначенных для посторонних ушей.

— Ну что, — сказал Боруто, когда ребята сели в кружок и по традиции составили вместе принесённые из дома лакомства. — Рассказывайте, что у вас нового?

— Изуна, начинай ты, — быстро сказала Саюри и сунула в рот морковку, принявшись вкусно ею хрустеть.

— Вчера после занятий, — заговорил Изуна, с преувеличенным вниманием рассматривая очень аппетитный кекс в бэнто подруги, — меня поймал дядя Итачи — вы помните.

— Сильно досталось, даттебаса? — сочувственно спросил Боруто.

Изуна покачал головой.

— Вообще нет, — сказал он немного смущённо. — Дядя спросил, понял ли я, в чём был смысл задания «Если завтра все умрут». Я ответил, заодно высказал свои мысли: что шиноби при угрозе должен не бежать к любимым, а защищать деревню… И тогда дядя сказал, что, как шиноби я рассуждаю верно, но он надеется, что однажды я пойму, как тяжело жить с такими взглядами.

— Мм… — протянула Саюри. — Ну, если Итачи-сан так говорит, наверное, так нужно. Мой папа всегда повторяет, что Итачи-сан очень хорошо разбирается во всякой философии и сложных вопросах.