Lutea - Дымный Рыцарь [СИ]

— Уже скоро, — шептала Тобирама боевому коню, расчёсывая его длинную серую гриву. — Скоро всё закончится.

Вихрь дёрнул головой и тревожно заржал. Верный зверь чувствовал настрой хозяйки.

Кору появился к тому времени, когда Тобирама проверяла, как затянула седельные ремни. Смутившись, мальчишка ойкнул и кинулся к ней.

— Сир, давайте я… — засуетился он, но Тобирама отстранила его от коня.

— Неси броню, — прохладно распорядилась она. — Прекрати метаться.

От её тона Кору дёрнулся, по-мальчишески нахохлился, но всё-таки ушёл за сумкой с доспехом, который Тобирама после того, как сама начистила вечером, спрятала в палатке от возможного ночного дождя. Боги миловали, ночью не лило, и земля хотя бы немного подсохла после вчерашней грозы.

Вернувшись, Кору стал помогать ей облачиться в полнейшем молчании. Никаких комментариев и вопросов, которыми он охотно сыпал в предыдущие дни. Тобираму это устраивало. Она сосредотачивалась, закрывала глаза и искала внутри себя силу, разгоняла её по всему телу — силу, что обострит её чутьё, сделает быстрее и придаст мощи руке. Поможет победить.

«Каварама, — Торью вспоминала лицо младшего брата. Сердечную теплоту, которую вызывал в ней его вид в далёком детстве, когда они все жили дома. — Ради тебя, братишка, я научилась сражаться. Потому что старшие всегда должны драться за младших. И раз Хаширама не может в силу обстоятельств… что ж, это моя судьба».

Проверив все застёжки трижды, Кору в последний раз отошёл от Тобирамы, а вернулся со шлемом. Но, не дойдя до неё, мальчишка остановился, крепко сомкнул пальцы на стали.

— Не копайся, — поторопила его Тобирама, погладив по загривку беспокойного Вихря. — Нам пора выезжать.

Кору посмотрел на неё умными и серьёзными коричневыми глазами.

— Вы злитесь на лорда Ируку, миледи, но совершенно напрасно, — решительно произнёс он. — Думаете, это он раскрыл вас Учихам? Вы заблуждаетесь. Милорд никогда не предаст Сенджу.

— Помолчи, — коротко осадила его Тобирама, чуть поморщившись. Сейчас ей было совершенно не до дерзкого мальчишки, знающего и треплющегося непозволительно много о вещах, которые его не касаются.

— Буду говорить, если захочу! — запальчиво заявил парень. Голос мальчика преобразился — в нём появились нотки, которых Тобираме не доводилось прежде слышать от него. Едва ли не властные. — Милорд служит Сенджу, но я слушаться вас не обязан.

— Ты служишь лорду Ируке, он служит моему дому. Это значит, и ты подчиняешься нам.

— Я служу милорду, потому что хочу! А вам — больше не хочу. Вы не рыцарь, — выплюнул он.

— Поразительная наблюдательность, — процедила Тобирама. — Я женщина.

— Не поэтому, — Кору упрямо мотнул головой. — Настоящий рыцарь не затаил бы злобу, а вызвал человека, которого подозревает в чём-то, на разговор. После, если потребуется — и на бой. А вы без доказательств подозреваете и молчите.

— Забыла спросить мнения оруженосца, — Тобирама подошла и прежде, чем он опомнился, отвесила мальчишке смачную оплеуху. Он должен знать своё место.

Однако вместо того, чтобы с достоинством принять наказание, Кору вспылил ещё пуще. Бросив шлем на землю к ногам Тобирамы, он развернулся и стремительно зашагал прочь от её лагеря, пробираясь между деревьями и кустами ежевики.

Тобирама проводила его долгим взглядом. Сделав полшага вперёд, она опустилась на одно колено, звеня сталью, и подняла с травы свой шлем. Смахнув с него капли росы, невидяще посмотрела в черноту за забралом.

«Не рыцарь… — прозвенело в голове и пропало. — Плевать. Только бы победить».

Возбуждённый шум пробудившегося ото сна лагеря разносился по полю между каменными грядами. Там царило теперь оживление: кто-то завтракал, кто-то заканчивал туалет, а кто-то уже тянулся к ристалищу, чтобы занять места получше. От костров в сероватое небо поднимался дымок, и запах коней и навоза перемежался с ароматами жарящейся на открытом огне дичи.

Не приближаясь к лагерю, Тобирама быстро проехала к турнирному полю. У его кромки вновь стояли шатры участников. Самый большой шатёр — из серого шёлка, с заострёнными чёрными и белыми вымпелами, свисающими с крыши, — принадлежал лорду Сакумо Хатаке, Белому Клыку, который, несмотря на годы, легко расправился со всеми своими противниками в предыдущие дни. Чёрная гончая на сером щите, выставленном перед отогнутым входом, предупреждающе скалила зубы.