Lutea - Дымный Рыцарь [СИ]

Разорвав пополам буханку хлеба, Тобирама заметила, как один Акимичи, выпав из разговора родичей, смотрит на неё через зал. Тобирама уверенно встретила его взгляд и вновь чуть сощурилась, на сей раз — не только чтобы разглядеть лучше, но и с вопросом. Поднявшись на ноги, Акимичи, слегка пошатываясь, подошёл к столу Тобирамы.

— Никак, тоже на турнир, сир? — спросил он гулким басом.

Тобирама кивнула. Мгновенье Акимичи смотрел на неё в непонимании, а затем хлопнул себя по животу.

— Ах, верно, я ведь не назвал себя… Сир Торифу Акимичи, — сказал он. Несмотря на всю огромность и видимую силу, было заметно также, что он молод — моложе Итамы, самого младшего брата Тобирамы, а тому только недавно исполнилось девятнадцать. «И вместе с тем уже рыцарь. Стало быть, он не только по виду силён».

— Сир Джиро из Речных земель, — дала Тобирама заготовленный ответ. Она всегда представлялась так, зная, что произношение выдаёт её родину. Выправить его пока не было возможности — слишком мало в замке брата примеров других говоров.

— Вы проделали долгий путь, — заметил сир Торифу, усаживаясь напротив неё и жестом требуя у хозяина ещё эля. Тобирама подобралась и нахмурилась, однако заставила себя успокоиться: рыцарь казался достаточно пьяным и достаточно благожелательно настроенным, чтобы не создать проблем. Поэтому она не стала его гнать, только наклонила чуть ниже голову, чтобы тень, падавшая на лицо и особенно глаза, была глубже. — Мне самому не доводилось бывать в Речных землях, но отец рассказывал, как бился на турнире в Харренхолле…

Невольная дрожь прошла по телу, и Тобирама крепче стиснула кружку с водой. Однако сир Торифу, казалось, не заметил этого — поверх плеча Тобирамы он глядел на пылающий очаг затуманенный хмелем и воспоминаниями взглядом.

— Отец говорил, то был славный турнир, — прогудел сир Торифу. — Мой старик сломал три копья в бою с самим Белым Клыком, прежде чем был спешен. В том году многие ставили на Белого Клыка, но он всё-таки проиграл вашему лорду Скале — вот кто был неостановим! А когда в последнем бою он сошёлся с лордом Учихой…

— Торифу! — окликнул рыцаря родич, вернувшийся с улицы. — Ты опять докучаешь своей болтовнёй? Простите моего кузена, сир, у него язык длиннее Стены.

Юноша выпятил губу, но промолчал, только мрачно зыркнул на подошедшего к ним родича.

— Всё в порядке, — ответила Тобирама, взяв себя в руки. Теперь не время давать волю воспоминаниям.

— Сир Джиро родом из Речных земель, и я припомнил турнир в Харренхолле, — сказал сир Торифу. — Какой это был турнир, Дото!..

— Знаю, потому что, в отличие от тебя, был там ещё оруженосцем, — отмахнулся от него сир Дото и повернулся к Тобираме. — Как и знаю, что после войны речные рыцари редко заходят южнее Черноводной.

— С войны минуло шестнадцать лет, сир, — ровно заметила Тобирама, внутренне, однако, напрягшись. Пальцы под столом незаметно нашли рукоять кинжала и замерли подле неё.

— Это не значит, что всеми забыто, за кого воевал дом Сенджу и его знаменосцы, — сир Дото усмехнулся. — Или у леди память короткая?

— Леди?.. — в непонимании пробормотал сир Торифу, выпучив глаза.

— Я не леди, — сквозь зубы проговорила Тобирама.

— Женщина с двумя хорошими конями, мечом и комплектом брони точно не может быть простолюдинкой, — парировал сир Дото. — Что вы делаете одна на Королевском тракте, миледи? Вы разве не знаете, что эта дорога может быть опасна?

Чувствуя, как запылали уши, Тобирама поднялась со скамьи, сравнявшись в росте с плечистыми сиром Дото. Сир Торифу запрокинул голову, с открытым ртом глядя на её лицо, прищуренные алые глаза.

— Мои дела не касаются вас, — с достоинством произнесла Тобирама и, взяв сумки, ушла наверх, провожаемая взглядами рыцарей и шепотками.

Наутро Тобирама поднялась ещё затемно. Она быстро собралась, натянула бриджи и синий камзол без герба, застегнула у горла шерстяной плащ с капюшоном, радуясь, что за ночь одежда высохла. Когда Тобирама спустилась в зал, очаг, ярко пылавший вчера, стоял холодный и стылый, но трактирщик уже суетился возле него. Мужчина повернулся на шаги и одарил Тобираму взглядом, в котором отчётливо читалось, что он думал обо всём женском племени. Предпочтя не обратить на это внимания, Тобирама за несколько медяков купила у него хлеба, яблок и ветчины в дорогу, после чего вышла на улицу.

За ночь ливень унялся, но в воздухе висела промозглая сырость. Тобирама глубоко вздохнула и мимолётно поморщилась — не лучшая погода для боёв.