Lutea - Дети войны [СИ]

Александр прищурился, и Альберт мигом осёкся. Со стуком опустив кружку на грубую столешницу, он наклонился к Александру.

— Алекс, скажи мне. Ты сейчас старший следователь или Штайнер?

— Старший следователь Штайнер, — ответил Александр и крепко сжал его запястье. — Как сотрудник Министерства я предупреждаю, Фальк: сиди, не высовывайся вместе со своими ребятами, пока заседание суда не пройдёт. Тодлера вам не освободить — защита интересов чистокровных слишком сильна, что в суде, что в Белой цитадели.

— Ходят слухи, что главный защитничек выбыл, — заметил Альбер полушёпотом.

— На смену ему придёт не худший, — так же тихо ответил Александр и вложил в руку Фалька сложенную пополам визитную карточку. Тот дёрнулся, быстро огляделся по сторонам — все были поглощены пивом и матчем — и развернул бумажку. Увидев имя, он чуть побледнел, а затем его впалые щёки вспыхнули румянцем.

— Спасибо за предупреждение, Штайнер, — проговорил Альбер. — Мы примем его к сведению.

Александр вернулся домой ближе к полуночи. Мария ещё не легла, явно дожидаясь его.

— Где ты был так долго? — спросила она, едва Александр переступил порог спальни. — Ох, Саша, ты пил?! — воскликнула Мария после приветственного поцелуя.

— Пропустил пару кружек со старым знакомым, — отозвался Александр, расстёгивая рубашку.

Мария подобралась на кровати, отложила книгу.

— Надеюсь, не с Альбертом Фальком?

— А если даже и с ним? — пожал плечами Александр, думавший в тот момент о том, как хорошо пока идёт план.

Повисшая в спальне предгрозовая тишина его порядком встревожила.

— Мария? — Александр повернулся и наткнулся на осуждающий взгляд жены.

— Саша, скажи мне, зачем? — проговорила она с негодованием. — Зачем ты виделся с этим юношей?

— Был вопрос, который стоило обсудить, — обтекаемо ответил Александр.

— Какой такой вопрос? Что у тебя может быть за дело с таким неприятным типом?!

— Чем же он неприятный?

— Тем, что поддерживает сторонников тирана!

Александр закрыл глаза на мгновение и помассировал виски. Только не опять этот разговор…

— Саша, не игнорируй меня! Что у тебя с ним был за разговор?

— Это тебя не касается, Мария.

Она потрясённо замолчала на мгновение. После вспыхнула.

— Что значит не касается?! Я твоя жена, и если ты задумал ввязаться в какую-то авантюру!..

— Мария! — прикрикнул Александр, не в силах больше терпеть. — Прекрати! Я не желаю больше слушать подобные речи.

— А я не желаю, чтобы ты виделся с Альбертом Фальком! — парировала она. — Он не принесёт тебе добра, я знаю! Этот глупый мальчишка и ему подобные приносят нашей стране только вред! Ты слышал, они Тодлера вздумали освободить. Тодлера — некроманта! А скоро и за Гриндевальда ходатайствовать начнут, и если Министерство по-прежнему будет им потакать!..

— Ну что ты несёшь?! — раздражённо вздохнул Александр. — С чего ты взяла, что Министерство им потакает?

— А разве нет?! — вскрикнула Мария. — Почему же тогда Управление не разогнало этот их палаточный лагерь на Доннер-плац? Я была там сегодня, посмотрела на этих борцов. Да бандиты они через одного! С ними проходить рядом страшно, не то что разговаривать!

— Вот и не разговаривай, тебе вовсе незачем. А о политике Управления не суди, опираясь лишь на собственные убеждения. Ситуация не так проста, как тебе кажется.

— Куда уж проще? По этим бандитам и революционерам тюрьма плачет!

Александр хмуро произнёс:

— Ты сейчас говоришь в точности как чистокровные.

Мария вздрогнула и опустила глаза. Не желая больше дискуссий, Александр ушёл в гостевую спальню.

Следующие дни в доме Штайнеров продолжало царить напряжение. Мария смотрела гневно и непреклонно, а Александр не намеревался объясняться.

На следующий день после встречи Винтерхальтер заявил, что встанет за трибуну обвинения на суде над Тодлером. Общественность всколыхнулась от этого заявления, даже Мария побледнела, когда прочитала новость в газете. В тот момент она бросила на Александра такой испуганный и беспомощный взгляд, что ему отчаянно захотелось развеять её опасения, однако он сдержал себя, твердя, что чем меньше Мария знает, тем безопаснее для неё. Сейчас Александр оказался зажат между долгом и кровью, между чистокровными и сторонниками Гриндевальда. Если он сыграет неверно, его прикончат не одни, так другие.

Поэтому он сторонился Марии, лишь быстро завтракал с ней и уходил из дома, чтобы под изменённой внешностью следовать за Винтерхальтером везде: на работу, на встречи, на отдых. Винтерхальтер знал о его присутствии, но не подавал виду. Разве что заглушки стал ставить на встречах более плотные. О том, что происходит, знал в общих чертах, судя по всему, и начальник Винтерхальтера, герр Кестенхольц — он порой смотрел на Александра очень внимательно, задумчиво. Александр предпочитал сторониться старого дипломата и не ввязываться в разговор.